Мастер кивнул и принялся с аппетитом закусывать. Утолив первый голод, Александр Васильевич, взяв в руки бутылку, вопросительно посмотрел на Арину:
– Что скажет тамада?
– Наливайте, Александр Васильевич! – Расхрабрилась Арина. – Мы же с вами договорились, что на сегодня все принципы долой. Так что не раздумывайте.
За едой, шутками, рассказами о своей жизни, они и не заметили, как возникла взаимная симпатия, а вместе с этим закончился коньяк. Арина приготовила кофе, убрала со стола и потекла задушевная беседа. Беседа двух совершенно незнакомых друг другу людей, которым просто не с кем было поделиться наболевшим. И начал её Александр Васильевич. Он поведал Арине о том, как женился, как родился у него сын, как жена с сыном погибли в автокатастрофе, как, забыв от горя всё на свете, он запил и пропил всё, что у него было, как, будучи пьяным, избил четверых грабителей, пожелавших поживиться за его счёт, как попал за это под суд и был условно осуждён, как после суда дал себе зарок не пить и вот уже восемь лет, как не брал и капли спиртного в рот, как живёт один в неуютной двухкомнатной квартире и ничего хорошего от жизни не ожидает. Арина, чувствуя за невысказанными словами беспредельное щемящее одиночество, поразилась нахлынувшей на неё жалости к этому огромному, но очень несчастному человеку.
– А знаете что, Александр Васильевич? – Сказала вдруг Арина и, не дожидаясь ответа, будто бросившись с обрыва, предложила:
– Давайте-ка жить вместе.
– Не понял. – Опешил гигант. – Как это вместе?
– Просто. Берите всё самое необходимое и переезжайте ко мне. – Пояснила Арина.
– Да вы что, Арина Родионовна. Мы ведь совсем не знаем друг друга. Да и что люди скажут?
– Да Бог сними, с людьми. Какая разница кто и что скажет? Неужели вы всерьёз думаете, что кому-нибудь до нас с вами есть хоть какое-то дело? Или, по-вашему, лучше вот так и прожить жизнь в одиночестве? – С жаром произнесла Арина. – А если вы так уж боитесь людской молвы, то мы с вами и поженимся. – Сказала она и добавила:
– Прямо сегодня.
– Не знаю даже, что и сказать вам. – Засомневался Суворов. – Дело–то больно серьёзное. Тут спешить никак нельзя.
– Александр Васильевич, дорогой мой! – Продолжала настаивать Арина. – Нам уже по сорок. Мы оба совершенно одиноки. Жить-то осталось чуть-чуть. Так что же ждать? Нет у нас на это времени. А самое главное в том, что мы оставим после себя? Пустые запылённые квартиры?
Мысль о том, что этому одинокому гиганту необходима помощь и что только она, Арина, в силах оказать эту помощь, настолько захватила её, что Арина приводила всё новые и новые доводы и неподдельная убеждённость в том, что только так и надо поступить, совершенно обескуражили Суворова, который, не выдержав столь бурного напора Арины, махнул рукой и решился:
