После того, как папу диагностировали, мой троюродный брат, находившийся на государственной работе, отправился в Москву, в командировку. Он вошёл в английское посольство, отыскал номер телефона папиного старого знакомого, учёного, доктора-радиобиолога сэра Оливера Скотта, а затем, уже из Еревана, позвонил ему и рассказал о папином состоянии. Папа познакомился с доктором Скоттом в семидесятых годах, когда тот приезжал в Ереван на международный конгресс по радиобиологии. Папа безупречно владел английским и в дни конгресса переводил для Доктора Скотта. Они провели вместе два-три дня и после этого регулярно обменивались поздравительными новогодними открытками; о большем общении речи быть не могло, так как папа работал в «почтовом ящике» – закрытом институте физики.
Сэр Оливер отозвался на звонок моего кузена моментально. Он в тот же вечер позвонил папе, долго беседовал с ним и под конец сказал, что перезвонит через пару дней. За это время он нашёл врача в Лондоне, который согласился лечить папу. Сэр Оливер взял на себя все расходы по лечению, а также по перевозке и проживанию мамы и папы в Лондоне. Основной трудностью было получение визы для выезда из СССР и въезда в Англию. Сэр Оливер сумел добиться и этого.
Впоследствии его супруга, леди Фиби, рассказывала мне, что сэр Оливер на протяжении нескольких дней не отходил от телефона, а он сам описывал мне, каким чудом ему всего за восемь дней удалось вывезти из Советского Союза в Англию на лечение и папу и, конечно же, сопровождавшую его маму.
Папа, который всю свою жизнь отличался необыкновенной щепетильностью и никогда не допускал даже мысли, что может доставить кому-либо малейшее беспокойство, согласился принять такой дар. И сделал это только потому, что поездка в Лондон давала ему какую-то надежду увидеться со мной.
17-го августа 1991-го года мама с папой вылетели из Москвы в Лондон. Их провожал мой брат, у которого в этот самый день в Ереване родился старший сын. О том, как брат, обуреваемый одновременно печалью и радостью, добирался до Еревана, я уже писала. А в Ереване, на пути из аэропорта в город, он услышал, как по радио объявили о том, что власть временно переходит к ГКЧП – это был путч, попытка возрождения СССР, в результате лишь ускорившая его развал.
На работе ко мне отнеслись с пониманием, и вскоре я полетела в Лондон. Теперь в аэропорту Хитроу меня встречала мама, которая накануне моего приезда досконально изучила, как туда добираться и где меня ждать.
