Чем больше я про него думал, тем больше понимал, что без создания хотя бы топливной базы Российского Дальнего востока на этом острове противостояние с Японией не выиграть никак — а у меня на эту войну были большие планы. В прошлый раз победить получилось — но это был блеф на грани фола, но без сахалинской базы даже он бы гарантированно не удался. Так что что делать — понятно, но как? Ведь по существующим законам никто и ни при каких условиях к освоению острова не допускался. Стратегический, блин, резерв царя — трогать нельзя. Опять-таки в прошлый раз удалось проскочить сквозь мелкую неувязку между двумя указами — но кто может гарантировать, что сейчас получится то же самое? И, главное, в прошлый раз база-то была очень слабенькая, сорвись тогда "обман века" — и получили бы японцы тогда Сахалин с уже подготовленным сырьевым производством.
Но связываться с царём у меня не было ни малейшего желания. Да и резонов — тоже: ведь если хорошенько подумать — а если месяц в море болтаться, то больше заниматься и нечем — оказывается, что и без Сахалина вполне можно достичь желаемого. Если, правда, чётко понимать, что же конкретно нужно…
У меня в списке "срочно желаемого" стоял непроигрыш в японской войне. Не победа — а именно непроигрыш. Который, между прочим, вполне достижим в случае этой войны отсутствия. Ну а уж если война начнется — тут уже возможны варианты…
Царицын встретил меня празднично. На площади перед "инженерным домом" стояли пять здоровенных елей (перед отъездом успел я Камилле рассказать, каким, по моим представлениям, должен быть Новый год), щедро украшенных разноцветными стеклянными шарами, внутрь которых моя приёмная дочь запихнула лампочки. Шары разноцветными сделал моя приёмная жена, используя основу своего лака для ногтей и краски для чернил. А электростанцию, все это великолепие снабжающее током, сделал Африканыч — пока меня не было, он успел привезти из Будапешта и запустить три генератора по четыреста киловатт. Обошлась электростанция чуть больше двухсот сорока тысяч, но теперь заводы недостатка в энергии не имели: по нынешним временам почти двухмегаваттная станция (учитывая два прежних трехсоткиловаттника) была очень мощной. Вдобавок Машка — увеличив в этом году выпуск елочных украшений впятеро против прошлогоднего, всю это электростанцию "шариками" и оплатила…
Дома меня встретили с огромной радостью, настолько искренней, что я даже не сразу про подарки вспомнил. Хотя какие там из Австралии подарки? Мелким — двух игрушечных коал (набитые ватой шкуры настоящих), Степке — сапоги из крокодиловой кожи, Машке — валенки из австралийской овцы… то есть ботиночки с высоким голенищем из того же крокодила и австралийскую кожаную безрукавку из кенгуриной кожи без единого шва. Жене — сумочку для женских мелочей: не было в Австралии женской обуви ее размера. Зато сумочку я набил индийскими серебряными украшениями — успел купить, пока уголь грузили в Коломбо на обратном пути. Там же я, к счастью, вспомнил и про Суворову — ей подарил огромную шаль из индийского батиста.
