– Так точно, господин капитан. Что-то они против неё злоумышляют. Может, предупредить женщину об опасности, пусть уедет?
– Нет, Корн. Это редкостная тварь, справки о ней я наводил. Так что пусть всё будет как суждено. От Фриге Нойма новости были?
– Известно только, что он прибыл в Эльмайнор. Больше ничего.
– А что наше начальство говорит?
– Ничего нового: усилить работу, ускорить, предоставить чёткий план, дать определённые результаты. В целом они довольны, и граф Таран, и Хайнтли Дортрас. Только вот… – Филёр замялся.
– Говори уже, раз начал, – подстегнул его Штенгель.
– Конечно, мне не по чину обсуждать начальство. Но складывается впечатление, что в городе готовится измена, а Тайная стража не в курсе.
– Как – измена? – удивился капитан. – Давай подробней.
– Через месяц свадьба молодого герцога, и в город начинают прибывать дворяне из провинции. А мы с напарниками некогда там службу тянули. Поэтому знаем провинциалов как облупленных и заметили некоторые странности.
– Например?
Прибыл барон Финнер, дружина у него – три калеки отставных. А теперь при нём три десятка справных солдат. Спрашивается – откуда? Вчера видели графа Больтронга. Так он только называется графом, голь перекатная. А сейчас с ним сорок наёмников. Таких дворян мы уже с десяток насчитали, мимоходом, пока по Штангорду ходили. И всё это совпадает с тем, что на Каримских железоделательных рудниках вспыхнуло восстание рабочих, и некоторые столичные полки были отосланы из города.
– Думаешь, это неспроста?
– Уверен. – Голос филёра был тих. – В Кариме народ спокойный и обстоятельный, там бунтовать не будут.
– Графу Тарану докладывал?
– Сегодня утром на приём ходил и на месте его не застал. Только секретарю докладную записку оставил, надменный такой, щенок.
– Зря ты так поступил, Корн.
– Сам понимаю, что надо было личный доклад сделать. Да чего уж теперь…
На улице раздался шум, звон стали, крики, и в харчевню влетел оставленный наблюдать за входом сыщик, который зажимал окровавленный бок.
– Бегите! – выкрикнул он. – Измена! – Это были его последние слова, поскольку позади филёра возникла голова человека в шлеме, а из тела показалось острие меча.
Оттолкнувший уже мёртвого сыщика с дороги воин, первым влетевший в харчевню, видимо, по привычке выдохнул, выдергивая меч из тела:
– Во славу Ятгве! Смерть неверным и необрезанным!
– Наёмники! – выдохнул Корн.
– На крышу, – приказал Штенгель.
– Я прикрою. – Корн выхватил короткий меч.
