«Ого! Как же это на себе таскать весь день? Тяжко будет».
Лука понял, о чём я подумал, и пробурчал:
– Нормально будет. Или сдохнете, или окрепнете. Всегда так было и будет.
Спорить я не стал, и, сторговавшись на четырнадцать комплектов тренировочных доспехов с доставкой к границам Старой гавани, мы направились в другой магазин, где, как утверждал Лука, самые лучшие учебные мечи. Хм! Когда мы зашли в лавку, то я был в недоумении. Как могут быть учебные мечи лучше или хуже? Ведь по сути это обычные палки, несколько более тяжёлые, чем настоящее оружие. И таких мечей было закуплено с запасом, двадцать штук, после чего мы вернулись в наш район.
Так прошёл день – в суете, беготне и подготовке к нашим будущим тренировкам. Кривого Руга на месте не было, отбыл по своим делам, и, когда я подошёл к Дори Крабу с вопросом, куда определить на постой наших наставников, он выделил три отдельные комнаты на втором этаже. Кстати, и нам троим одну большую на всех. Вот и думай, то ли мы под охраной, то ли под надзором.
Ночью, перед тем как заснуть, мы сделали то, что не успевали сделать раньше. Разобрали вещи, добытые в доме незабвенной мадам Эры. Три больших узла, и в каждом богатство для любого босяка. Одного только золота в разных монетах сотни на две в фергонских империалах. А ведь имелись ещё и драгоценности, в которых мы ничегошеньки не понимали. Потом, это всё потом. Потому что в первую очередь нас интересовал вопрос с нашими родителями. Кто они, давшие нам жизнь и погибшие ради нас?
Большой свёрток с документами развернули, словно великую ценность, бережно и осторожно. Бумаги были скатаны в рулон и пронумерованы от цифры один до цифры девятьсот семьдесят четыре. И на каждом листе сопроводительная записка на одного ребёнка, которого после падения Ориссы привезли в Штангорд.
При свете свечи мы перебирали одну бумагу за другой. Кто такой Камень сын Зорко? Не помню такого, хотя вот, пометка рукой мадам Эры, что мальчишка не пережил первых холодов. Понятно, и не могли мы его знать. Имена, имена, огромный пласт тех, кто уже умер. Кого-то мы помнили отчётливо, кого-то смутно, а некоторые так и не отложились в памяти, как Камень.
– Вот, нашёл. – Дрожащими руками Звенислав выхватил лист под номером пятьсот один.
– Читай, – произнёс Курбат. – Наши позже посмотрим.
– Сопроводительная записка, – зашевелил губами Звенислав, – на Звенислава сына Прозора. Мальчик. Возраст пять лет. Отец – Прозор сын Мстивоя, клан Иби. Рядом пометка: иби – ирбис. Мать – Русна, дочь Бравлина и Родославы, клан Бури. Рядом пометка: бури – волк. Особая примета – на правом плече татуировка – снежный барс в обрамлении травяного узора.
