Или это не колокола? Это какой-то звук внизу, в церкви. Шаги? Да, несомненно. Тяжелые шаги.
Кто-то поднимается по лестнице.
Майор Фукс, тот самый майор Фукс, кто только что разразился такими громовыми ругательствами, что задрожали колокола, задумался. Что делать? Может, кто-то решил помочь ему отлить заветную пулю?
А шаги все ближе и ближе. Ночной посетитель явно идет на колокольню. Сейчас из люка покажется его голова.
Майор отошел в сторону, погасил рожковый фонарь и спрятался за массивной балкой. Не то чтобы он испугался, но если вся эта история выплывет наружу… ему вовсе не хотелось выставлять себя на смех.
Не успел он спрятаться, в люке и в самом деле показалась голова.
Майор хорошо знал этого человека – пастор из Брубю. Тот славился своей невероятной жадностью и скупостью, а в последнее время просто потерял рассудок. Он прятал свои сокровища повсюду, выискивая места, где бы их никто не нашел. Пастор приподнял доску пола, сунул туда что-то, подозрительно огляделся и полез вниз.
Не успела голова пастора исчезнуть, как майор, недолго думая, открыл тайник. О, черт, сколько денег! Несколько пачек крупных купюр, а среди них… среди них… вот оно! Кожаный мешочек с серебряными монетами.
Честный майор взял пару монет, ровно столько, сколько ему нужно для заговоренной медвежьей пули, остальное положил на место и закрыл доску, проверив, не осталось ли щели.
Когда он спустился вниз, ружье уже было заряжено серебряной пулей.
Он шел и размышлял, не одарит ли его судьба еще какой-нибудь удачей в эту ночь. Хорошо известно, что чудеса чаще всего случаются в ночь с четверга на пятницу.
Медведь… если бы каналья-медведь знал, что коровы органиста ночуют в ветхом, к тому же незапертом дровяном сарае, чуть ли не под открытым небом!
А это что? И в самом деле что-то большое и темное на лужайке, направляется к сараю.
Он вскинул ружье, уже приготовился нажать курок… и задумался.
О чем думает майор? Что удерживает от выстрела этого завзятого охотника, грозу медведей?
А думает он о хрупкой, тоненькой девушке с заплаканными глазами. Как хорошо было бы помочь ей и влюбленному звонарю! Но неужели ради этого он откажется от чести самому уложить чудовище с Гурлиты?
Потом майор будет рассказывать, что ни одно решение в жизни не далось ему так трудно, как это. Но так прекрасна и так несчастна была бедняжка Фабер, что он скрепя сердце опустил ружье.
И что же делает майор? Он будит звонаря, вытаскивает, полуодетого, на улицу и сует ему в руки ружье.
