И вдруг Пчелкин увидел к своему ужасу, что прямо напротив мадам Телетайповой на спинке стула висит бежевое платьице Линочки. Как говорится в старых романах: бедный Николай Николаевич, на нем не было лица. Он в лихорадке соображал, как ему сыграть роль, выпутаться из пикантного положения, но... выручила опять же находчивая Линочка: она просто вышла из темной спаленки на свет божий, непричесанная, в одной рубашонке, и на театральный возглас матери, сопровождаемый громким всплеском рук, виновато и смущенно проговорила вполголоса:
- Простите меня. Я вас заставила волноваться... Мы с Колей любим друг друга... Мы - муж и жена.
- Да, мы решили, - заикаясь, пролепетал Пчелкин, -мы с Линочкой решили пожениться...
- Ка-ак? - воскликнула мать и закрыла беспомощно глаза.
Свадьба была тихая, по-семейному, без знаменитых гостей и традиционного генерала. Вот разве что Осип Давыдович Иванов-Петренко заменял его. Но он был свой человек и в доме директора «Нашиздата» и в мастерской художника Пчелкина.
Николай Николаевич был безмерно счастлив. Говоря словами Л. Фейхтвангера, «с изумлением он отдавался этому новому никогда не испытанному чувству». Вот это настоящая жизнь; до сих пор он не жил, а прозябал в каком-то полусне... Линочка была для него всем, без ее совета и согласия он не делал ни одного серьезного шага, и, как говорится в мудрой «Испанской балладе», «ей он поверял те... тайны, которые до тех пор никому, даже себе самому не решался доверять... Есть такое блаженство, которое стоит любого унижения и впридачу вечных мук».
«Нужен голос, громко, как труба, провозглашающий, что без идеи нет искусства, но в то же время, еще более того, без живописи, живой и разительной, нет картины, а есть благие намерения, и только».
И. Крамской
С кистью и палитрой в руках Владимир ходил по комнате перед мольбертом и тихо насвистывал «песню индийского гостя». В коридоре зазвонил телефон. Никто из соседей не подходил. «Наверное, во всей квартире нет никого, кроме меня», - с досадой подумал художник и, положив на стол кисть и палитру, подошел к телефону. Звонили из журнала «Советский воин». Сотрудник отдела оформления спрашивал: готовы ли рисунки к рассказу «В разведке». Машков вздохнул в трубку, так что вздох этот был услышан на другом конце провода, и сказал с досадой:
- Рисунков нет.
- Когда же, Владимир Иванович? - В голосе сотрудника редакции звучало огорчение.
- Никогда. Я не могу иллюстрировать этот фальшивый рассказ. Автор - товарищ Брунин - имеет весьма туманное представление о разведке.
