— Сомневаюсь, — лениво отозвался он. — Полагаю, если на тебя нападет целая стая, то можно потерять много крови. Но хотя они и пяти дюймов в длину, в основном это крылья и ноги. Вряд ли москит сможет высосать больше пяти миллилитров зараз. А вот их яд — это настоящая проблема. — Он отпил из высокого бокала глоток лимонада со льдом. Особенно если эти твари из районов с высокой радиацией — такие могут наградить и лучевым ожогом.
— Берегись тех, кто светится в темноте, да? Двенадцать, тринадцать… ух, смотри, какой красавец полетел!
Некоторое время они молчали, потягивая лимонад.
— Как — получается новый сон? — спросил наконец Чалмис. — Сделала столько, сколько надеялась?
Анайя помедлила с ответом.
— Да, актуализация идет очень гладко.
— И тем не менее у тебя нет желания похвастаться успехами. Что тебя тревожит? Но если я лезу не в свое дело…
— Нет, нет… А что, я выгляжу встревоженной? — обеспокоенно спросила она.
— Ты, конечно, не совсем прозрачна, — успокоил Чалмис. — Но для того, кто наблюдает за тобой достаточно пристально… гм… похоже, то, над чем ты работаешь, влияет на твое поведение. Либидо, например.
Анайя поморщилась.
— Да… Ты прав, конечно. — Она протянула руку и слегка коснулась Чалмиса. — Этот сон скорее… антиафродизиак.
— Для начала сойдет. На какую тему?
Анайя заколебалась, борясь с искушением, но через некоторое время поддалась ему.
— В основном, о смерти. Это частный заказ. И довольно зловещий.
Слушай, вообще-то мне не разрешено об этом говорить, но…
— Но? — иронично повторил Чалмис. — Кажется, я знаю, что означает «но». Сейчас ты заставишь меня поклясться хранить молчание, а потом все выложишь.
— Если ты добавишь: «Это так по-женски», я тебе врежу, — пообещала Анайя. — Но… Чалмис, это действительно леденящая кровь история, и дело не только в образном ряде сценария. И чем дольше я над ним работаю, тем более зловещим все становится.
Она описала ему визит Рудольфа Кинси, а завершила рассказ тем, что принесла Чалмису сценарий и переносную лампу.
Анайя с тревогой наблюдала, как ее друг читает страницу за страницей.
Закончив, Чалмис перевернул пачку листков и углубился в сценарий снова.
Она уже внутренне сжалась, ожидая услышать упреки в том, что согласилась на такой заказ, но первые слова Чалмиса, когда он закончил чтение в третий раз, застали ее врасплох:
— Ты заметила, что эта штука задумана в виде бесконечной петли?
— Что? Не могу представить, кому такое может понадобиться…
