Жители осажденной крепости Сивас в Индии выслали ему навстречу молить о пощаде тысячу детей в белом. Тимур велел растоптать их копытами коней. В Грузии по горным кручам текли кровавые потоки из семисот деревень. В Вавилоне побоище длилось два дня, пока не был сражен последний житель. Тогда в степи возвели 120 курганов из голов убитых. В Себзаваре в Индии после подобной же резни Тимур распорядился захоронить живьем в башнях 5 тысяч пленников. В Дели он предал мечу сто тысяч рабов, ибо не знал, что с ними делать. Большеголовый, конопатый, длиннобородый, он хмуро глядел на божий мир. Ушам его неугодны были шутки и сказки. Одних мудрецов да книжников любил он, но казнил их так же охотно, как и простых смертных. Никто не разобрал, какому богу он молился. И вскоре ветры запели над его могилой-усыпальницей в Самарканде.
Воюя с турками, Тимур разгромил у Анкары войска султана Баязета[33]. Пленив падишаха, он заточил его в железную клеть и возил с собою в походах. А орды его на востоке достигли владений немецкого кесаря, посадив до этого на кол вдоль всего днестровского торгового пути седобородых старцев и женщин с грудными младенцами на руках. Мужей и юношей, захваченных в полон, погнали, колотя плетьми, в Крым и за Волгу. Немногие воротились, держась того самого Млечного пути, что отражался на морщинистой глади вод в тот вечер, когда Мушат поведал эту историю сыну.
Зачем пронеслась над миром татарская гроза? Старые люди сказывали, будто Чингис и Тимур — изменчивые обличия все того же демона, что угрожает христианству. Христов закон-де — словно светоч любви над миром, а они — воины тьмы.
Мощнейшее оружие против них и им подобных — Истина, которую проповедовал в земной юдоли сын. И на хоругвях войска, поднявшегося на неверных, должно изобразить Георгия Победоносца, поражающего копьем дракона. Этому многострадальному саду у лукоморья, на краю пустыни, хозяин надобен, дабы укрепил он рубежи, построил истинному богу каменные обители, собрал дружины ратные для охранения и укрепления сей крепости добра против черного демона.
Ибо показался новый погубитель христианства. Идут османы.
II
Позже, став сиротой и одиноким скитальцем, а затем уже будучи властителем Молдавии, вспоминал не раз в часы печали Штефан все, что было сказано той летней ночью на морском берегу. Спешившись тогда у нищей глиняной церковки, где правил службу чернец в лохмотьях, он преклонил колена рядом с отцом и, поникнув головою, обрек себя Христу во имя истины его. Над турскою ордою в ту пору властвовал Мурад-султан
