— Тебе удобно? — спросил он меня, скользя пальцами по кромке моих штанов.
— Мне было бы более удобно, если бы ты просто сделал это, — ответила я.
Он захихикал и начал стаскивать мои штаны.
— Че-е-ерт, — медленно проклинал он позади меня, и это больше было похоже на стон.
Все, что беспокоило меня, было ничем. Слава Богу. Я купила сегодня стринги, когда ходила с Марленой по магазинам. Она была в другом проходе и, к счастью, вне поля зрения. У меня было целых пять долларов, которые я была готова потратить. Когда я увидела белые стринги, висящие там, среди всего прочего, я подумала, нашел бы Картер меня в них сексуальной?
Я схватила их и бросилась к кассе. Когда они были куплены, я сунула их в мою сумку и встретилась с Марленой в кулинарном отделе, делая вид, что интересуюсь антипригарными сковородками, в то время как все мои мысли вращались вокруг того, буду ли я в них выглядеть как пережатая сосиска или я действительно ему понравлюсь.
Я быстро поняла, что они были не очень удобными, или я просто пока к ним не привыкла. Они впились мне в задницу, и было похоже, что я хожу с «натянутыми» трусами. По существу, так и было. Я должна привыкнуть к ним, если я хотела добиться от него реакции.
Он наклонился ко мне, и я почувствовала, как его грудь прижалась к моей спине. Его губы коснулись моей щеки, когда его руки схватили меня за задницу.
— Одиннадцать из десяти, великолепно, — прошептал он.
Я повернула к нему лицо и улыбнулась.
— Я рада, что тебе нравится.
Он перевернул меня так, чтобы я оказалась лежащей на спине под ним, нависающим надо мной. Его рука скользнула вниз по моим ногам, стягивая мои штаны и отбрасывая их в сторону. Потом он поцеловал меня, одновременно поглаживая между моих ног, разжигая мое желание.
— Ты должен вернуться к своим песням, — сказала я ему, мое дыхание участилось.
— Если я вернусь к песням, то я буду писать о сексе, а Гарольд говорил об отсутствии разврата в песнях.
— Ты всегда можешь намекать на него.
Он улыбнулся напротив моего рта и низким, от которого покалывает позвоночник, голосом запел.
Я хочу намазать маслом твой хлеб,
Моим заостренным ножом для масла.
Кунжут, что падает с твоей булочки,
Это соленый эликсир жизни.
Я замерла и отчаянно застонала.
— О мой Бог, это звучит ужасно, Картер.
Он засмеялся.
— Я никогда не говорил, что будет хорошо.
— Это звучит как очень плохой комплимент. Тебе должно быть стыдно.
— Я смутил тебя тем, что ты услышала.
— Ты про соленый эликсир жизни?
