— Дома.
— Дома? — директор помолчал. — У меня однажды, лет двадцать назад, недостача случилась на сумму — это я запомнил на всю жизнь — на сумму пятьдесят два рубля одиннадцать копеек. В старых деньгах, конечно. Так я ночь не спал. А утром за три часа до открытия магазина прибежал выяснить. Три часа на морозе стоял. Да… А некоторым ничего, спят, как солдаты в госпитале.
— Извините, Юрий Филиппович, — проговорила, путаясь, Нина. — Я… я считала… что…
Юрий Филиппович смягчился.
— Ну, расскажи, что там стряслось? Откуда недостача?
— Всю ночь думала, не могу понять.
— Должна же ты хотя бы предполагать.
Нина молчала.
— Да, рано, видно, мы тебе присвоили звание-то, — снова жестко сказал Юрий Филиппович. — Ну что случилось? Может, вешала небрежно, с походом?
— Я аккуратно вешала. Вы видели, как…
— Да, с весов такая сумма не набежит… — вслух размышлял директор. — Ну, а выручку ты аккуратно сдавала?
«Все думают о том же! Все о том же!» Нина опустила плечи.
— Аккуратно, но что я могу доказать…
Зазвонил телефон.
— Арбитраж? Нет, не забыл. Сейчас приеду, — сказал директор в трубку.
— Ну вот что, Нина. Сейчас я уезжаю. Очень важное дело. А ты подумай, откуда все-таки могла взяться такая недостача. Зайдешь ко мне завтра в это же время. Но без опоздания…
Нина вдруг заторопилась в магазин. Учет, вероятно, кончился. Как там без нее? Покупатели нервничают.
Служебный ход был закрыт. Нина вошла с главного. И, пораженная, остановилась у дверей. На ее рабочем месте была другая продавщица. Уже немолодая, она энергично орудовала у весов. Галя Воронцова, бросив своих покупателей, подбежала к Нине.
— Такой закон, — виновато, как будто сама выдумала этот закон, пояснила она. — Тебя не имеют права допускать к весам, пока все не выяснится.
Нина молча вышла. Еще один незаслуженный удар нанесла ей судьба. А Горный! Неужели он не мог даже предупредить ее, чтобы не ходила в магазин, чтобы не испытала еще и этого унижения. И сейчас он даже не пытается найти ее, поговорить с ней…
Куда же теперь? Что теперь делать?.. И вот снова, как после смерти отца, Нина сидит в халате возле своего аквариума. Те же грустные, одинокие мысли приходят к ней.
Давно уже она не оставалась надолго со своими рыбками. С тех пор, после папиной смерти. Впрочем, не так уж давно, всего какие-то полгода отделяют Нину от тех дней. А сколько нового горя, обид нанесли ей люди. Сколько… Нет, не стоит думать об этом. Вообще, не надо думать. Как хорошо не думать! Вот они, молчаливые друзья. Они ни о чем не спрашивают, им не нужно ничего объяснять.
