— Если еще, еще раз посмеешь прийти!
Что это? Угроза сдалась.
— Да я, да разве я… Никогда.
К унижению теперь примешалась ирония. Нине даже показалось, что не только теперь, а гораздо раньше.
— Я хотя и лишен, но я никогда…
«Чего он лишен?» — мелькнуло у Нины.
— Никогда! Мне так — кинь что-нибудь на бедность, кинь, и я уйду, испарюсь. Мне, главное, мелочишку. — Старик наклонился к Александру Семеновичу и что-то шепнул ему.
— Что-о?
Угроза снова обрела свои права. Но и унижение не сдало позиций, не отказалось от иронии.
— Ведь старыми… По твоим-то размахам. Что это для тебя?.. А мне… меня осчастливишь.
— Ты… Ты что, думаешь, поехал на мне!
Яростная угроза вновь достигла предела. И, как это-ни было странно Нине, Горный снова сдался. Опустил руку в карман и, вынув несколько бумажек, сунул старику.
— Имей в виду, последний раз.
— Да уж последний, — почти с откровенной иронией подтвердил старик, проворно спускаясь с лестницы.
— Что сделаешь — вместе служили, — криво улыбнулся Горный. — Сколько раз гнал его… Он опять… И ведет себя, словно я ему должен…
Александр Семенович отворил дверь. Но Нина шагнула к лестнице.
— Знаешь, я уже согрелась и — мне пора домой.
— Да что ты, Нина! — Александр Семенович тянул ее за рукав. — Из-за какого-то пьяницы…
— Да нет, он тут ни при чем. Мне просто расхотелось. Сама не знаю почему.
Нина действительно сама не знала, почему ей расхотелось идти к Александру Семеновичу.
— Александр Семенович, когда же? — спрашивала Галя.
— Ах, эти мне комсомольцы, передовой отряд молодежи, — шутил Александр Семенович.
— Все переходят, а мы чем хуже? — настаивала Галя.
Речь шла о переходе на коллективную материальную ответственность.
— Всюду люди доверяют друг другу, а мы как будто нет. В одиннадцатом магазине — бригада коммунистического труда, в третьем — тоже. И выручка…
— Подождите, Галя. Вы напрасно тратите красноречие, — улыбается Александр Семенович. — Меня агитировать не надо. Я ведь только прикидываюсь малосознательным. А сам вот примеряю… — Александр Семенович произнес это слово задумчиво, неторопливо, словно бы действительно примеряясь к чему-то. — Примеряю, когда удобнее провести учет. В ближайшие-то дни, пожалуй, не удастся. С планом… мы и так отстаем.
Обязательства, коллективная ответственность, учет, план — все это кажется Нине не таким уж важным и значительным. Все это куда мельче без остатка захвативших ее чувств и переживаний.
Раньше всю нежность, все заботы она сосредотачивала на отце. С отцом ее объединяла и большая интеллектуальная дружба. С ним они рассуждали о прочитанном, философствовали об увиденном, пережитом. С ним она открывала мир.
