Они пошли бродить по улицам. Вечер выдался тихий. Шел мягкий, неторопливый снежок.
— А жаль все-таки — не посмотрели фильм, — сказал Александр Семенович. — Я ведь этого писателя знаю, который — как у них называется?.. — сценарий сочинил.
— Знаете писателя? — удивилась Нина.
— Случайно. Забавный был человечина.
И хотя Александр Семенович говорил с обычным ленивым добродушием, Нина все-таки уловила невольно прорвавшееся: «И мы не лыком шиты, знали кое-кого».
— О войне пишет, — продолжал Александр Семенович, улыбаясь своим воспоминаниям. — А вначале был еще тот солдат! Я с ним в запасном полку познакомился. Стояли мы в Марийских лесах. Я там очутился после ранения, после третьего, кажется, — вспоминает Александр Семенович, — нет, после четвертого.
«Господи, сколько же ранений у него», — с уважением думает Нина.
Рассказывал Горный интересно. В их роте оказался писатель. Уже немолодой — ему шел сороковой год, но сухой и нескладный, как юноша. Шинелей не хватало. Полное обмундирование выдавали только отправляя на фронт. Многие ходили в своей одежде. И писатель возвышался в строю в модном по тем временам московском пальто с широкими накладными плечами.
Впрочем, как раз строй давался ему с трудом. Писатель не умел ходить в ногу и утверждал, что у него, как у какого-то поэта, который был даже другом Маяковского, «свой ритм». Может быть, это было и так, может, и не так, но во всяком случае командир взвода нередко отпускал писателя из строя, чтобы не портил вида.
И, как требует каноническая композиция таких историй, «однажды, как на грех» проезжал генерал. Генерал ехал в открытой машине. «Кто бы мог быть? — размышлял он, приметив писателя. — Разгуливает в штатском. Проверяющий какой-нибудь? А то подымай выше. Новый член Военного Совета. Старый-то, говорят, переведен куда-то». Генерал выскакивает из машины. Прикладывает руку к козырьку. Такой-то, генерал-майор.
Писатель спокойно подает руку.
— Объезжаю кухни, — говорит генерал. — Пока не увижу, что едят солдаты, за стол не сяду.
— Суворовский обычай, — одобряет писатель.
Они идут мимо землянок. Сзади вышколенный генеральский шофер почти бесшумно ведет машину.
— Это наш клуб, а вон баня, прачечная, — поясняет генерал. — Целый город выстроили под землей. Тут и строим, тут и резервы готовим. Да вот снабжение подводит, как говорится, не без трудностей.
— Война, — резюмирует писатель.
— А вы к нам по какому вопросу? — наконец решается осведомиться генерал.
