Она фыркает и вытягивает другое платье из гардероба, прошлой ночью привезенного моим стилистом.
— Как насчет этого? Выглядит неплохо.
Я поднимаю глаза.
— Я сказала, я не иду.
— Ты должна, — со своим французским акцентом настаивает Кэролайн. — Там будет вся журналистская братия.
— Как романтично, — бормочу я.
— Это твоя семейная обязанность — сфотографироваться с твоим отцом и его невестой в день их помолвки.
— Нужно ли мне будет фотографироваться с ними в день их развода?
Кэролайн вздыхает и возвращает платье на вешалку, обменяв его на другое.
— А это великолепно. В нем ты будешь выглядеть фантастически!
Ее поддельный энтузиазм настолько очевиден, что меня едва не стошнило.
Я переворачиваюсь на спину и натягиваю одеяло до подбородка. Холли выходит с балкона, где она следила за белкой, заскакивает на свою красную ковровую лесенку и сворачивается рядом со мной.
— Избавь меня от лести, Кэролайн. Я не выберусь из этой кровати.
— Но гости начнут прибывать через час. Близнецы летят из Нью-Йорка. «People» хочет эксклюзива с тобой и твоими братьями, и мы собираемся сделать красивую фотографию всей семьи в садах.
Мысль о той фифе, фотографирующейся в садах моей мамы, заставляет меня желать ударить что-нибудь. Или кого-нибудь.
— Если там не будет Купера, то и меня тоже не будет.
— Купер, — рычит в ответ Кэролайн, — помогает голодающим детям в Судане. Он привлекает достаточно внимания к этой семье. Ты же, с другой стороны, после этого маленького трюка с мини-маркетом находишься в тяжелом дефиците публичности. Твой отец работает над предстоящим большим слиянием, и нам нужны хорошие отзывы прессы, чтобы убедиться, что акционеры в деле. Так почему бы тебе не встать, надеть что-нибудь, что понравится фотографам, спустить задницу вниз и выполнить свою часть, а?
Я беру с ночного столика телефон и начинаю прокручивать ленту в приложении Твиттера.
— Спасибо, но я пас.
— Отлично, — отрезает Кэролайн, резко возвращая вешалку на стойку. — Ну и лежи там всю ночь. Мне все равно, видишь ли. — Затем она вылетает из комнаты.
Мне следовало знать, что она так легко не сдастся. Мне следовало знать, что она отправится за подкреплением. Я просто не понимала, что она дойдет до верхов за ним.
Десятью минутами спустя в двери появляется отец. Он даже не стучит. Просто заходит и становится посреди комнаты, скрестив руки. При виде него я подпрыгиваю. Даже не могу припомнить, когда в последний раз мой отец заходил в мою спальню. Он выглядит ужасно неуместно тут. Как небоскреб на лугу.
