— Нет, для тебя ничего нет. Клиент желает иметь дело со скромной, обаятельной деловой девушкой, умеющей вести себя тактично и не лезть на передний план.
Оставалось только кусать губу: спорить со Стропилиной было бесполезно, Машенька грозилась уйти в декрет, и кто знает, будет ли вообще работа, если эта мымра останется на ее месте. Она понимала, что Вика завидовала ее роскошным натурально-белым волосам, ее фигуре с тонкой талией и стройными округлыми бедрами, ее глазам, наконец, не требующим ежедневного накладывания килограммов туши…
— Слушай, — Оксана осторожно высвободилась из становившихся опасно жаркими объятий Андрея, — ты не будешь обижаться, если я займу немного денег у знакомых… Ну для поездки… Просто мне хочется, чтобы мы чувствовали себя там совершенно свободными и ничем не стесненными.
Он опустил голову, но она успела заметить, как на лицо его набежала серая, пугающая тень, и тут же поспешила смягчить ситуацию шуткой:
— Ну как «новые русские»: хочу пончик — пожалуйста, пончик, хочу колу — пожалуйста, колу, хочу…
— Оксана, — Андрей посмотрел на нее с укоризной, — неужели ты не чувствуешь, как меня обижаешь? Я — мужик, понимаешь, мужик! И должен, обязан обеспечивать семью. Я сам найду деньги, не твоя забота. Это твой день рождения, в конце концов!
Она молчала, понимая, что нечаянно сделала ему больно, и что оправдываться теперь глупо. Молчал и он, уже без прежней страсти и даже как-то равнодушно обнимая ее за талию. За окнами начинала потихоньку оживать улица, народ энергично стекался к метро и так же энергично из него выплескивался. В церкви зазвонили колокола.
— Понимаешь, — Андрей поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза, — нужно потерпеть, совсем немного потерпеть. Скоро строители сдают новый корпус, клиника расширяется, говорят, будет новое оборудование и новые оклады… Ну не могу, не могу я оставить эту работу, я люблю ее, в конце концов!
— Да я вовсе не хочу, чтобы ты уходил из больницы! — Оксана порывисто прижалась к его плечу. — Это вовсе не важно, сколько у нас сейчас денег. Главное, они потом будут, ведь будут, правда? Я же понимаю, что тебе хочется делать мне дорогие подарки, водить по ресторанам и ночным клубам. Это все будет, а сейчас я могу подождать.
— Ах ты мой дорогой бриллиант, требующий роскошной оправы! — Он усмехнулся и собрал в пучок ее густые, мягкие волосы. — Все будет, я тебе обещаю. Только подожди, а?
Оксана виновато кивнула, сползла с его коленей на пол и счастливо пробормотала:
