Оксана медленно перевела взгляд на свой живот. Аккуратной горкой он по-прежнему поднимался под простыней. Значит, с младенцем все нормально? Ребенок в животе недовольно заворочался, больно надавив на печень. Оксана поморщилась и повернула голову. Из вены на руке у нее торчала иголка капельницы, закрепленная полосками лейкопластыря. Лекарство медленно капало по трубочке из перевернутой вниз горлом бутылки. На кровати, что напротив, лежала беременная негритянка и лучезарно ей улыбалась.
Появившийся вскоре в палате врач был исполнен гораздо большего, профессионально выработанного оптимизма.
— Ну, что ж, поздравляю, вы быстро выкарабкиваетесь. Можно было ожидать худшего, — радостно объявил он. Оксана осторожно приподнялась на подушках, стараясь не шевелить правой рукой. Чего такого «худшего» можно было ожидать и чему доктор сейчас так радуется, она, откровенно говоря, не понимала. Поясницу все еще тянуло, ужасно ныл живот, и ноги покалывало так, будто их изнутри до отказа накачали водой.
— Ну, начнем с того, как вас зовут, где вы живете, и в какой консультации наблюдаетесь? — Врач присел на краешек ее кровати, отчего сетка, жалобно взвизгнув, прогнулась.
— Плетнева Оксана Владимировна. Живу на улице Олеко Дундича, правда, прописана не там… Но я — москвичка! А наблюдаюсь в консультации на Сосновой, недалеко от «Октябрьского поля»… Честное слово, не помню, какой у нее номер…
— Понятно. А кто ваш гинеколог, Оксана Владимировна? Не Привалова, случайно?
— Нет, — Милютина. А в чем дело?
— Не Привалова? — удивился врач. — Странно… Обычно она так своих пациенток запускает! Толстая, самоуверенная, сама себе авторитет!
То ли они с этим врачом в свое время не поделили место работы, то ли еще чем несчастная Привалова ему не угодила, но глаза его сейчас были злыми, как у кошки, собирающейся в защиту котят сразиться с огромным бультерьером. На своей койке негритянка шуршала какими-то пакетами, а Оксане хотелось только одного — чтобы ей в конце концов объяснили, что именно с ней произошло.
— Так вот, Оксана, — врач, видимо, решил временно распрощаться с мыслями о неприятной коллеге из консультации на Сосновой. — У вас острая почечная недостаточность. Вещь, вообще говоря, малоприятная, а при беременности — особенно. В этот раз вам повезло, вы остались живы, а как будет дальше, когда срок подойдет к семи-восьми месяцам, я не знаю… На ноги мы, конечно, вас поставим, но вы вправе решить…
— Что решить? — забыв о капельнице, она резко дернула рукой, и иголка угрожающе выгнулась. Доктор осторожно поправил трубочку и переклеил одну из полосочек лейкопластыря.
