Наташка покорно повернулась и пошла в сестринскую. Она совершенно ясно осознавала происходящее и удивлялась, что производит впечатление сломленной горем и даже впавшей в безумие. Что имела в виду Жанна, когда попросила сидеть тихо? Наверное, она испугалась, что ей придет в голову забраться в сейф с лекарствами и заглотнуть лошадиную дозу чего-нибудь из группы А. Смешно… Разве из кинотеатра со скучным фильмом уходят, громко хлопнув дверью? Кому и что доказывать? Билетерше, зрителям? Все равно ни сценариста, ни режиссера в зале нет. Из кинотеатра уходят тихонько и незаметно, стараясь не привлекать к себе внимания. А еще кино может кончиться само по себе. Наверное, так и должно быть: рано или поздно фильмы кончаются, и ничего не нужно делать…
Она уселась на кушетку, покрытую простыней да еще сверху затянутую полиэтиленом, попробовала читать задом наперед название плаката о СПИДе. Не получилось, и сразу же стало скучно. Скучным казалось все, кроме Андрея, а о нем думать было нельзя: там, на запретной территории, зияла страшная пропасть.
Жанна пришла, как обещала, минут через десять. Сигаретами от нее больше не пахло, зато пахло жвачкой «Орбит». Видимо, прежде чем приступить к уколам, она решила зажевать табачный аромат. Закрывшись на защелку, Жанна присела рядом с Наташей.
— Ну как ты? Успокоилась немножко? — спросила она голосом заботливой матушки. — Давай поговорим спокойно.
Наташе было странно и даже смешно слушать эти глупые, никчемные фразы. О чем говорить спокойно? Как будто это Жанна собирается выходить замуж за Андрея. Она что, в силах что-то изменить? Что вообще может измениться от разговоров? Или она, словно Кашпировский, силой внушения заставит ее разлюбить Потемкина? Или расскажет о нем что-то такое, что затошнит от отвращения и в висках запульсирует спасительная мысль: как хорошо, что не я его жена?
— Мы правда не думали, что у тебя это так серьезно, — теперь Жанна говорила голосом делегата от целого коллектива. — Поверь мне, Наташка, мужиков у тебя в жизни еще будет ой-ой-ой…
— Да, будут, — послушно согласилась Наташа, с трудом разлепив губы. — И я буду так же счастлива, как вы. Только я не хочу других, и пятиминутных развлечений под душем тоже не хочу. Отстаньте вы все от меня, ладно?
— Ты еще глупая и молодая, поэтому тебе кажется, что мир рухнул, хотя, в сущности, ничего не произошло. Вы ведь с ним и десятка слов друг другу не сказали, он и не знает тебя совсем… Что, он тебя с ребенком бросил, беременную или, может, девственности лишил?.. Смотри на него гордо, весело и независимо, и нечего устраивать шекспировскую трагедию.
