Лягушка-путешественница | страница 15



— Садись, госпожа Юлиса, — он радушно пригласил гостью занять место напротив и рыкнул на застывшего у входа раба. — Пошёл прочь!

Милим аккуратно прикрыл низенькую дверь с тремя окошечками, затянутыми полупрозрачной плёнкой. С учётом пасмурного дня, или уже почти вечера, в каюте наступил недобрый полумрак.

— У меня плохая новость, купец плеснул в оловянный стаканчик вина, и долив воды, протянул пассажирке. — До Канакерна мы не доберёмся.

— Змея? — спросила та.

— Ты уже знаешь? — вскинул брови капитан.

— Пропид Дуст рассказал, — пояснила девушка, аккуратно вытирая губы.

— Жаль его, хороший моряк был, — себе Картен разбавлять вино не стал. — Вовремя ушёл к Нутпену.

— Но ведь это всего лишь одно из течений? — проговорила Ника, отломив кусочек мяса. — Рано или поздно оно должно ослабеть либо повернуть назад.

— Может и так, — кивнул собеседник, вновь наполняя свой стакан. — Только Змея тащит нас на север, в царство Такеры, где нет места живому человеку!

— И на севере люди живут, — возразила гостья. — Даже там, где море скованно вечным льдом, и нет ничего кроме морозов и снега.

Мужчина засмеялся, запрокинув голову.

— Чего же они там едят? Сеют в сугробы пшеницу или ячмень? — насмешливо проговорил Картен. — Даже трава там не растёт, а значит, нет ни оленей, ни кабанов, ни даже мышей!

Он с раздражением сунул в рот кусок мяса.

— Бьют морского зверя, — невозмутимо объяснила девушка, смешав вино и воду в своём стакане. — А жилища делают из снега.

— Это лишь сказки аратачей, — криво усмехнулся капитан.

Судя по скорости опьянения, он ещё до её прихода успел приложиться к кувшинчику. — В таком доме замёрзнешь, а если разведёшь костёр, он растает!

Довольный тем, что посрамил пассажирку, он громко икнул и безнадёжно махнул рукой.

— Может, какие дикари и выживут в той морозной пустыне. Но мы там точно сдохнем!

Собеседник смахнул злую, пьяную слезу.

— Я уже никогда не увижу своих детей, а ты — родственников отца!

— Но мы пока живы, — попыталась приободрить его Ника. — Значит, ещё не всё потеряно.

Но тот уже ничего не слышал. Под влиянием сильнейшей усталости, вина и мрачных перспектив капитан уже еле ворочал языком, таращась куда-то в неведомые дали осоловелыми глазами.

Понимая бесполезность любых разговоров, гостья взяла ещё один кусок мяса и сухарь.

— Ты вот что, госпож…, — внезапно встрепенулся, казалось, совсем потерявший связь с реальностью купец. — Ты оставайся… Спать. Тут у меня тепло, сухо, и…