— И вы отправились с ним в ресторан?
— Да.
— А что потом?
— Ну, он собирался отвезти меня туда, где осталась моя машина, но предложил по дороге заехать на Малхолленд-Драйв, и меня это вполне устраивало.
— А вы догадывались, что за этим кроется?
— Боже мой, Дональд, а как же иначе? Яснее ясного: этот тип собирался остановить машину под предлогом взглянуть на огни ночного города, а на деле — затем, чтобы немного пообжиматься в машине и посмотреть, что из этого выйдет.
— И что, это у вас устраивало?
— Почему бы и нет! Я же живой человек. Главное — не дать зайти делу слишком далеко и осадить его тогда, когда он перейдет грань дозволенного.
— Считайте, что я понял. Слушаю дальше.
— Ну так вот! Сказано — сделано. Мы заехали на верхотуру и стали любоваться панорамой, и… не знаю, поверите ли вы, Дональд, или нет… но он действительно оказался душкой. Ничего лишнего — просто сидел и смотрел, и тут я внезапно поняла, что он мне нравится.
— Почему же, верю. А что потом?
— Он развернулся ко мне, чтобы что-то сказать, ну, а я подставила ему лицо так, чтобы он мог меня поцеловать, правда, для этого ему пришлось наклониться.
— И он наклонился и поцеловал вас?
— А что ему оставалось? Дьявольщина! Я ведь сделала первый шаг. Он же нормальный мужик.
— Намек понят. Продолжайте!
— Потом то, что произошло… вернее, даже не произошло, а только намечалось — пришлось мне по нраву. Он не пытался наглеть, не форсировал события, не спешил так, словно опаздывал на поезд. Немного пообнимался, поцеловал меня несколько раз… ну, и я почувствовала к нему тягу и стала невольно поддаваться его обаянию.
— Пока все понятно. А потом?
— Потом, — призналась она, — сказав «А», скажи и «Б». Поверьте, я не стала бы возражать, если бы он попытался добиться большего, но, видимо, ему не хотелось заходить далеко.
— Вот как? — опросил я.
— Карлетон оказался на высоте. Он не начал меня тискать, не дал волю рукам, а просто тронул с места автомобиль.
— Ушам своим не верю. Продолжайте.
— Стыдно признаться, но тут уже я завелась. Знаете, как это бывает. Меня заело, что он повел себя не так, как ожидала, и мое женское самолюбие оказалось уязвленным. Видите ли, когда мужчине поддаешься, а он не хочет этим воспользоваться, то чувствуешь себя…
— Разочарованной? — подсказал я.
Она смешалась.
— Нет, не совсем так, — задумчиво произнесла Шейрон. — Но начинаешь сомневаться в себе, как в женщине. По правде говоря, ничего подобного со мной еще не было.
