(см. Лк. 22: 36), меч словесный, без которого мы потерпим поражение, растеряв все накопленные земные блага и не исхитрившись отсидеться ни за какими стенами.
Мы, русские православные христиане, нередко склонны к черно-белому мышлению. Это касается многого – в частности, интерпретации истории и особенно оценки исторических личностей. Либо абсолютный злодей – либо абсолютный герой и святой. Вот возьмем споры о Сталине: для одних он убийца и монстр, для других – чуть ли не тайный ревнитель Православия.
В этом человеке было много перемешано. На нем – личная и бесспорная вина за гонения на Церковь, за уничтожение храмов, за гибель и страдания новомучеников. Насколько известно, и тени раскаяния за те преступления у Сталина не было. Но он же, когда это было для него политически выгодно, расширил для Русской Церкви рамки свободы и даже посодействовал укреплению ее международного влияния. Не думаю, что это говорит о нем как о тайном христианине и чуть ли не «строителе Третьего Рима». Просто у него, как у бывшего семинариста и человека, не лишенного исторических знаний, должны были присутствовать интуиции, которые подсказывали: укрепление российских религиозных центров, снижение зарубежного на них влияния и повышение их собственного авторитета в мире – всегда на пользу государству. Это понимали цари и имперские министры, почему не мог этого понимать и глава Советского Союза? Но – повторюсь – это была скорее прагматическая политика, лишенная предрассудков марксистской идеологии, а вовсе не свидетельство «тайной христианской миссии».
И в Сталине, и во многих других исторических личностях было хорошее и плохое. То же самое относится и к каждому человеку. Даже к святым, которые нередко ошибались и грешили. Но от этого их подвиг – подвиг борьбы с грехом – совершенно не умаляется. И правда этого подвига всегда для людей более убедительна, чем ретуширование истории, чем превращение реального человека в лакированную картинку.
* * *
В шестидесятые-восьмидесятые годы советская элита почти уже не верила в коммунизм. Да, повсюду висели портреты Маркса и Ленина, а пропагандистский аппарат продолжал накачивать население коммунистическими идеями, но «передовая часть» советского общества и тогдашней власти фактически имела другую веру – самую что ни на есть либерально-технократическую. Интеллигенция исповедовала культ науки, которая должна была решить все проблемы, включая духовные. Ему на смену пришел культ «общечеловеческих ценностей», культ «мира во всем мире».
