В итоге мы имеем «стабильность», но очень нестабильную. «Мир» немирный. Как только свобода слова начинает реально действовать, верующие, особенно молодые, все громче предъявляют претензии на определение судеб своего общества. Так происходит в Средней Азии, Турции, Китае. Конечно, возникают при этом и споры, и конфликты. Но сохранять стабильность за счет подавления человеческой свободы никогда нельзя долго. Кстати, это нужно понять и современному Западу, который пытается заключить религию в жесткие рамки политкорректности и релятивизма.
Когда мы с отцом Андреем Лоргусом начинали вести на «Русской службе новостей» ночную радиопрограмму «Час доверия», некоторые собратья пугали нас, что в поздний час звонить будут неадекватные слушатели. Такие действительно иногда попадаются, но очень редко. В основном звонят с теми же вопросами, с какими люди приходят в храм, – о духовной жизни, об отношениях с близкими, о том, что делать в церкви и как там себя вести… И в тех случаях, когда звонков не слишком много, удается вести неспешные, доверительные беседы, ради которых и задумывалась эта программа, отличающаяся по формату от всего того, что мы обычно слышим в FM-диапазоне. Причем иногда я просто забываю, что нахожусь не в храме. Больше трети звонящих – православные люди, которые общаются с тобой почти как на исповеди, несмотря на то, что разговор слышат сотни, если не тысячи. Однажды вот позвонил человек – и покаялся в убийстве. А уж сколько каются в невнимании к почившим родственникам и в духовной лености – просто не сосчитать. Звонят, между прочим, иногда мусульмане – и с ними разговор бывает очень добрый, без каких-либо споров и распрей. Было несколько волн звонков, содержавших внутрицерковную полемику. Но эти волны как-то сами собой угасли. Тональность программы сгладила их сама собой. Почти никого из звонивших не волновали темы, обычные для журналистов: Церковь и политика, возвращение церковной собственности, приезд в Россию Папы Римского и так далее.
И вот что еще интересно: в эфире я ни разу не слышал агрессивных выпадов против Церкви, которыми изобилуют интернет-форумы. Объявят, например, о сетевой пресс-конференции священника, начнут собирать вопросы – и тут же пять-шесть человек напишут: «Хватит лезть в школы», «Обойдемся без вашей морали», «Мало вам, уроды, не покажется»… Таких реплик меньшинство, но процентов 10–15 всегда наберется. А вот в эфире их совсем нет! Разница – в анонимности интернета. Даже те, кто ненавидит Церковь, боятся сказать о своей ненависти собственным голосом. А еще боятся услышать прямой и нелицеприятный ответ.
