Шесть манекенщиц приехали из других мест, и каждый день их пребывания стоил немалых денег. Поэтому на репетиции, которые вел балетмейстер, было отведено всего три дня, но это были три очень напряженных дня. Девушки танцевали и двигались под музыку до изнеможения. В перерывах коллеги Юлии должны были все снова и снова примерять разные модели. В одном месте нужно было убрать складку, в другом — что-то заколоть булавкой, чтобы потом, на показе, все вещи сидели безупречно.
Показ моделей должен был начаться в субботу в восемь часов вечера. За два часа до этого все манекенщицы должны были отправиться в гримерную, чтобы им наложили макияж. Юлия едва узнала себя: вокруг глаз толстым слоем лежали тени, на веки были приклеены длинные искусственные ресницы, а губы алели ярко-красной помадой. Юлии хотелось немедленно смыть весь этот макияж.
— Нет, нет, девочка, это должно быть именно так! — успокаивала ее гримерша, которую Элвира Хаген наняла специально для этого случая. — Представьте себе, зрители в первом ряду сидят не менее чем в трех метрах от сцены, что уж говорить о местах в задних рядах. Вы должны быть очень ярко накрашены, если не хотите выглядеть как серая мышка.
Несмотря на все ухищрения, у Юлии был несчастный вид.
В это время в гримерную заглянула Элвира Хаген.
— Готова, Юлия? Сейчас начинаем. Народу собралось очень много — раскуплены все билеты!
Она опять исчезла, и Юлия услышала, как в соседней комнате весело загалдели манекенщицы, когда Элвира Хаген сообщила эту радостную новость.
Вдруг свинцовая тяжесть навалилась на Юлию, ее охватила настоящая паника.
— Я не могу, — пробормотала она растерянно, — я не могу… вот так появляться.
— Ну, вот еще! Ради бога, возьмите себя в руки!
— Но я не могу даже пошевелиться!
— О, девочка, но это же просто страх перед выходом на сцену. Это совершенно нормально.
— Но раньше со мной не случалось ничего подобного.
— Значит, сегодня это в первый раз. Вы привыкнете потом к этому. — Гримерша доброжелательно, но отнюдь не нежно ткнула ее под ребро. — А теперь вставайте и быстро идите к сцене.
Юлия нетвердой походкой послушно двинулась к двери.
— Ни пуха, ни пера, малышка! — крикнула ей вслед гримерша.
На сцене за занавесом толпились манекенщицы. Девушки тоже нервничали, хотя, может быть, и не так сильно, как Юлия, но все же им удавалось держать себя в руках.
— Приготовились! — скомандовал балетмейстер. — И… пошли!
Послышалась музыка и открылся занавес. Все семь манекенщиц одна за другой вышли на сцену. Раздались аплодисменты, и девушки, почти танцуя, двинулись по сцене. Они улыбались, зная, как восхитительно выглядят в своих мини-шортах и ярких корсажах.
