О кошках | страница 13
Однажды под дверь пришел бесхвостый, косоглазый кот, и мы его впустили. Старые розовые глаза. Ну и парняга. Животные вдохновляют. Они не умеют лгать. Они – сила природы. От ТВ я заболеваю через пять минут, а на животных могу смотреть часами и видеть в них лишь изящество и блеск, жизнь, какой она должна быть.
Мэнкс
Как-то раз отирался я себе, ждал, как обычно, с бандой мы не общались, больше вообще-то не хотелось, и тут ко мне кинулся Джин.
– Эй, Генри, пошли!
– Что такое?
– ПОШЛИ!
Джин побежал, и я побежал за ним. Мы пробежали по дорожке и на задний двор Гибсона. У Гибсонов вокруг всего заднего двора стояла большая кирпичная стена.
– СМОТРИ! ОН ЗАГНАЛ КОТА В УГОЛ! ОН ЕГО СЕЙЧАС УБЬЕТ!
Спиной к углу прижимался белый котик. Подняться он не мог, броситься в какую-то сторону тоже. Спину выгнул дугой и фыркал, когти наготове. Но он был очень маленький, а бульдог Чака Барни рычал и надвигался все ближе и ближе. У меня было чувство, что котика туда посадили сами парни, а потом привели бульдога. Чувствовал я это сильно из-за того, как за этим наблюдали Чак, Эдди и Джин: они выглядели вино– вато.
– Это вы, парни, сделали, – сказал я.
– Нет, – ответил Чак, – кот сам виноват. Он сюда зашел. Пусть теперь с боем пробивается.
– Я вас ненавижу, сволочи, – сказал я.
– Барни этого котика убьет, – сказал Джин.
– Барни его на куски разорвет, – сказал Эдди. – Когтей он боится, но когда двинется – все, конец.
Барни был крупным бурым бульдогом со слюнявыми челюстями. Тупой, жирный, с бессмысленными бурыми глазами. Рычал он ровно и помаленьку придвигался, шерсть у него на загривке и вдоль спины стояла дыбом. Мне захотелось пнуть его в тупую жопу, но я прикинул, что он тогда оторвет мне ногу. Он весь нацелился убивать. А белый котик даже взрослым еще не был. Он шипел и ждал, прижатый к стене, прекрасное существо, такой чистый. Пес медленно наступал. Зачем парням это нужно? Тут же не в мужестве дело, сплошь грязная игра. Где же взрослые? Где власти? Они вечно меня во всем обвиняют. Ну и где они теперь? Я было подумал вбежать, схватить кота и выскочить, но отваги не хватило. Я боялся, что бульдог бросится на меня. От осознания, что у меня недостает мужества сделать необходимое, мне стало ужасно. Меня физически начало подташнивать. Я ослаб. Я не хотел, чтобы оно произошло, но никак не мог придумать, чем это остановить.