Иван Федоров поклонился и при общем молчании вышел вон из Посольской избы.
Дьяки самодовольно переглянулись. Им было приятно видеть унижение человека, обласканного царем.
После его ухода Колымет сказал надменно:
— Возомнил друкарь о себе не по чину… Подумаешь — «Апостол»! Все полезли к царю. Неразборчив стал Иван Васильевич. Охрабрил холопьев.
— Да ладно. Бог с ними! Стало быть, надоели царю старые слуги.
— Малюта тут еще двух каких-то бродяг царю казал. Один будто соловецкий монах-расстрига, Беспрозванным его величают. Другой якобы холмогорский мужик Ерофей Окунь. С Северного моря забрели к нам, корабленники. Святые отцы с Соловков послали будто в Москву-то по корабельному делу.
— А я так думаю, Господь Бог всякую тварь двигает нам на пользу. Развалят они царство.
— Истинно: плесень — и та нам в пользу… Царь задумал новый дворец строить, камень понадобился. Городовой приказчик Семен Головня да боярин Фуников знатно поживились на том деле. Плесень будто с камня сводят… А никакой плесени и не было.
— Дворец? — разинул от удивления рот Алехин. — Какой дворец?!
— Тише! Тише! Молчи. Никому ни слова, — всполошился Гусев. — Государева тайна.
— От кого же то узнал?
— От дьяка Григория Локурова, што у боярина Фуникова сидит на Каменном дворе.
В Посольскую избу с шумом и хохотом ввалились Василий Грязной, Алексей Басманов и князь Афанасий Вяземский. В собольих шубах, нарядные, краснощекие с мороза, сытые и хмельные… Смеясь, важно развалились на скамьях.
Дьяки поспешно вскочили и низко, едва не до пола отвесили им поклоны.
— Добро жаловать, батюшка Алексей Данилыч, да батюшка князь Афанасий Иванович, да батюшка Василий Григорьевич! Не обессудьте нас, холопов государевых малых…
— Ладно. Буде! — махнул рукой сильно хмельной князь Вяземский. В это время у него выпал посох из рук. Оба дьяка бросились поднимать и нечаянно стукнулись лбами, да так сильно, что всем стало слышно.
Басманов, Вяземский и Грязной громко расхохотались. Упал посох и у Басманова. Оба дьяка бросились поднимать и его и снова стукнулись лбами.
Надрываясь от смеха, Басманов крикнул:
— Ах вы, лукавые! Помните: дьяк у места, што кот у теста; а дьяк на площади, так прости Господи.
— Истинно говорит Малюта: дьяка создал бес…
— Пришли мы проверить усердие ваше, — сказал Грязной. — Где народ? Где Висковатый? Где дьяки и подьячие?
— Занедужили…
Басманов поднялся и погрозил кулаком:
— Обождите. Скоро вам лекарь будет.
Князь Вяземский сказал, насупившись:
