308. «Я, раба Божья, у рабой Божьёй жар заговариваю, избной жар, пецьной жар и ббённой жар и бирёзовой жар и ферёсовой жар и калиновой жар и малиновой жар и сосновой жар, ёловой жар и ото всех от дубьёф, от деревьёф жар. Заговариваю и ломоту и щипоту, опухоль и все притци, призоры и витряны переломы, лихую думу, в буйной головы и в ясных оцях, в цёрных бровях и в руцьных локтях и в ножных костях, век пувеку, отыни дувеку. Аминь».
309. «Стану благословесь, пойду перекрестесь, выду я в цистоё полё. В цистом поли стоит байна, топлёна жаровыма дровами, сосновыма дровами, ёловыма дровами, дубовыма дровами. В этой байны много пару, жару (фразу проговаривают три раза). Я этот жар у раба Божья заговариваю, жар ходовой, жар маховой, жар улицьной, жар солнецьной, жар ветряной, жар байной, жар каменной, жар пламенной, жар избной, жар угольнёй, жар пецьной, жар жаротоцьной, жар вольнёй, из ёго костей, из ёго мозгоф, из жыльёф, из горяцей крови, с цёрной пецени, с ретивого серьця, з белого лиця, из ёго больнёго места (назвать его), штобы никогда не болело, никогда не щимило, ни на новци мисеця, ни на перекроп мисеця. Аминь».
310. «Стану я благословесь, пойду перекрестесь, отцём прощон, матерью благословлён, выду из избы дверьмы, из синей воротамы, выду я в цисто полё, на стричю Кузьмы и Демьяна. Серебренники Христовы, пособите и помогите заговорить окаянную золотуху своим булатным ножыком ис правого уха, из левого уха, из ясных оцей, ис цёрных бровей, з белого лиця, со всего стану человического, колюцю и шумуцю, и не болело бы и не щемело бы всякового времени до мёртвого тела. Во имя… Аминь».
(Квасу ленеш на уголья и промашош платком пару на ухо.)
311. «Раб Божэй (имя) у рабой Божьёй (имя) закаливаю и заговариваю золотуху в ухи от ынины и до ивины, от ывины и до ольшынины, от ольшынины до ребинины и от ребинины до церёмшыны и от церёмшыны до ёлки, от ёлки до сосны, от сосны до кипарисова дерева, от кипарисова дерева до щипицины и до калинины, и закаливаю и заговариваю шум и гром и лом, отыни и до веку. Клюць и замок моим словам».
312. «Печка матушка, стоиш ты, сохнёш от соснины, от фересины, от кипарисного дерева, так бы у раба Божья золотуха и колотуха засохла, завяла в ушах, в нозрях, в ясных оцях, в белом лици, в ретивом серци, не гнела бы и не болела, засохла и завяла в ушах, в ноздрях, в ясных оцях, в белом лици, в ретивом серци. (Три раза.)»
(Ножыком до печки дотронутьси и водить им потом кругом уха; пофукать.)
