S-T-I-K-S. Змей | страница 3
Когда маешься несколько лет по госпиталям, рано или поздно приходит время подводить итог, а он, этот итог, был, мягко говоря не утешительный. Все, что ниже двенадцатого ребра уже не при делах, окончательно и бесповоротно, и даже в высшей инстанции обжалованию не подлежит.
Пять лет, целых пять лет он терпел, не давая себе слабины. Меж операций и реабилитаций, Оружейник, со свойственным спецназовцу неистовством, до рвотных позывов тренировал, истязал и истязал, то, что двигалось и жило еще в его теле. Так или иначе, его неистовое желание встать на ноги ни к чему не привило, разве что он научился самостоятельно испражняться и еще кое каким другим суровым хитростям спинальников.
Врачи очень хвалили и утверждали, что он уникум — за столь короткий срок столько всего достиг. Хотя Миху эта похвала не очень-то бодрила, она скорей даже злила.
Жизнь же, за этими многострадальными стенами шла, бежала своим чередом. Теплые ливни сменялись хладными белыми мухами и по кругу, и по кругу. Вначале, перестала в его палате появляться жена, следом, по очереди реальная жизнь, будто кислотой вытравила друзей и знакомых, а потом и знакомых-знакомых, а родственников у Михаила и вовсе не было, какие родичи могут быть у Ораниенбаумской сироты. А в один из дней и телефон предал, умолк и похоже навсегда, будто ему безвозвратно его электронный язык вырезали. Тот, кого когда-то называли Оружейником ни кого не осуждал у всех своя жизнь, и для того чтобы выжить нужно движение, обездвиженные, первыми сходят с дистанции благополучия, он же теперь тормоз, и на фиг никому не нужен в таком-то стремительном мире. Колясочник провел пальцами по влажному стеклу и тихо сказал:
— Битва проиграна, что ж, нужно дернуть за это, жаль из гостей только звезды, — ладонь война прижалась к стеклу, где мерцали мириады звезд.
— Сколько же я не пробовал серьезный алкоголь? — столько не живут, — заключил Михаил.
Сидящий в коляске вынул из-за пазухи граненый, как же без него, ритуал как-никак и два флакона с медицинским спиртом, подгон от белых ангелов. Девчонок сестричек он всегда защищал, даже теперь. К сожалению похотливых имбецилов, считавших себя в праве по любому поводу, всегда и везде предлагать свои поношенные причиндалы, как какое-то благо, всегда в достатке. Его еще уважали и старались не идти супротив отмороженного спецназовца, на лице которого, нет-нет да и проявлялась, в моменты раздражения, маска бешеного, не сломленного берсерка. Настоящий хищник, даже с перебитым позвоночником остается опасным.