– Мы с Оливией подозревали, но не знали точно. И пока не придут результаты экспертизы ДНК, ты тоже ничего не можешь знать точно.
Громко фыркнув, Кристиан продолжил расхаживать по ковру восемнадцатого века.
– Он мой сын. У него глаза Алессандро, да и вообще он как две капли воды похож на нас в детстве. – Они с братьями не были идентичными, но в детстве их все равно все путали.
– Ладно, теперь ты знаешь. И что дальше?
– Я должен с ним познакомиться.
Судя по тому, как Габриель вновь уставился в телефон, ответ ему не понравился.
– Что? – не выдержал Кристиан.
– Когда речь заходила об отношениях, ты всегда играл чересчур осторожно.
– А ты нет?
Кристиан отлично понимал, что не справедлив. Первый в линии престолонаследия, он когда-то без ума любил Мариссу Сомм, покойную мать его дочек-близняшек, но, в отличие от Кристиана, он превыше всего ставил долг. С первой секунды романа с моделью, наполовину француженкой, наполовину американкой, он знал, что рано или поздно их связи придет конец. Согласно конституции Шерданы, его сын мог занять трон лишь в том случае, если его мать будет европейской аристократкой или подданной их страны.
Марисса же не была ни той ни другой, и Габриель нашел силы разорвать их отношения. Но тогда он еще не знал, что она беременна. Эта бомба разорвалась за пару недель до его свадьбы с леди Оливией Дарси. Британские корни делали ее идеальной кандидаткой в принцессы. До той самой минуты, пока не стало известно, что она не может иметь детей, а значит, и не годится Габриелю в жены.
Габриель никак не отреагировал на его слова, и Кристиан продолжил:
– Чего ты от меня хочешь?
– Наследник пришелся бы очень кстати.
– Кстати. – Кристиан словно выплюнул это слово. – Думаешь, я должен жениться на Ноэль?
То, что он и так собирался это сделать, ничуть не уменьшало его раздражения.
– Тебе пора поставить нужды семьи и страны выше своих собственных.
– А как насчет Ника? Он в Америке уже больше десяти лет строит свой дурацкий корабль. Почему-то он может заниматься тем, что ему нравится? – Кристиан сразу же пожалел о сказанном, но накопившееся за три месяца напряжение требовало выхода.
– Если бы ты не игрался в младшенького, перекладывая на нас с Ником всю ответственность, то уже давно мог жениться на любимой женщине, независимо от того, подходит она тебе или нет. И тогда бы рвал и метал Ник, жалуясь, что именно ему пришлось бы выполнять свой долг перед Шерданой.
Долг.
Как же он устал от этого слова.
