Изабелла пожала плечами. Вообще-то замысел картины уже начал формироваться в ее воображении – тени и языки пламени, сверкающий драгоценными камнями трон подземного царства, бледной деве протягивают гранат – символ искушения. Сложная сцена, требующая от художника недюжинного мастерства. Изабелле такое пока не под силу, но если бы она могла как можно чаще посещать мастерскую Боттичелли, наблюдать за его работой…
А главное – ее не должно ничто отвлекать, тем более этот мужчина, который стоит сейчас совсем близко…
– Полагаю, я бы изобразила вас придворным шутом, – с улыбкой произнесла Изабелла, обходя двух мальчуганов, игравших с бродячей кошкой. – Я слышала, Медичи и Пацци держали в своих дворцах таких шутов для увеселения на пирах. Так что если бы я писала сцену пира… – Она пожала плечами.
Он снова засмеялся, и Изабелла почувствовала легкий приступ гордости – ведь это она заставила его улыбнуться. Наверное, он нечасто так смеется.
– Вот, значит, что вы думаете обо мне. Что я – шут?
Изабелла прикрыла глаза от солнца и взглянула на своего провожатого, притворяясь, что внимательно изучает его лицо, хотя знала уже каждую черточку. Четко очерченные скулы и подбородок, прямой нос, словно выточенный из мрамора. Прядь темных волос, падающая на лоб.
– Не знаю, что и думать, синьор, ведь я до сих пор не знаю вашего имени.
Его смех угас, но на губах осталась легкая улыбка.
– Меня зовут Орландо.
Только Орландо? Изабелла была уверена, что он должен носить громкую фамилию. Его костюм, хоть и темный, был изящно скроен из превосходной ткани, а держался незнакомец с таким достоинством, которое могло быть лишь следствием соответствующего воспитания. Впрочем, имени ей было достаточно.
– А меня зовут Изабелла, – ответила она, делая небольшой реверанс. – Что вы хотите показать мне сегодня, Орландо?
– Разумеется, собор Санта-Мария дель Фьоре! Идемте!
Взяв Изабеллу за руку, Орландо увлек ее прочь от рынка. Она, не протестуя, последовала за ним, захваченная его энтузиазмом. Оставив позади суматоху рынка, они свернули на тихую улочку, узкую и извилистую. Орландо предложил ей руку, и Изабелла оперлась на нее.
Она опустила вуаль, чтобы никто не узнал ее, но прохожие, спеша по своим делам, не обращали на пару никакого внимания. Орландо вел Изабеллу по Флоренции, и ей нравилось смотреть на город его глазами. Звуки и запахи, цвета – все было таким ярким, таким живым, что Изабелле хотелось перенести их на полотно.
