Изабелла не понимала, почему ее так тянет довериться ему, совершенно незнакомому ей человеку. Он просто околдовал ее.
Незнакомец мягко улыбнулся:
– Это правда, синьорина, во Флоренции для усталости нет времени.
– Верно.
Изабелла рассмеялась. Ее вдруг охватило безумное, безудержное желание закружиться по комнате, обнять все и всех – каждый дворец, каждый фонтан, каждого человека в этом волшебном городе. И особенно этого мужчину. Этот мужчина с его непроницаемым взглядом и мрачной красотой был так не похож на тех, кого ей приходилось встречать.
– Представляете, я даже не хочу ложиться спать, боюсь пропустить что-нибудь интересное! Наверное, всей жизни не хватит, чтобы узнать Флоренцию.
Ее собеседник рассмеялся, и его смех вызвал у Изабеллы странные ассоциации. Она подумала об огне в камине, согревающем холодными зимними ночами, о пряном вине, ярких солнечных летних днях.
– Должен вам сказать, синьорина, что ваше суждение несколько опрометчиво. У большинства людей вся жизнь уходит на то, чтобы узнать лишь малую часть Флоренции.
– Да, мне многое предстоит узнать, многому научиться. Однако мне кажется, что величайшую достопримечательность Флоренции я уже увидела, – сказала Изабелла. Ей хотелось поддразнить собеседника, снова вызвать улыбку на его губах.
Он с любопытством посмотрел на нее:
– Понте Веккьо? Купол собора?
– Нет, хотя я уверена: они великолепны. Я видела кое-что другое, что по достоинству оценили бы все, особенно дамы.
Мужчина удивленно выгнул темную бровь:
– Что же это?
– Я видела настоящую мастерскую художника, где рождается красота.
Или где она отражается на полотнах.
Он снова рассмеялся. Изабелла улыбнулась.
– Все-таки я был прав. Вы – художница.
– Не настоящая художница, всего лишь любитель. – Изабелла подумала о картинах во дворце Катерины. – Может быть, у меня не такой изысканный, утонченный вкус, как у некоторых, но я люблю искусство. Оно было моим другом сколько я себя помню. Цвет, линия, форма – они постоянно со мной, никогда не оставляют меня.
Она умолкла, осознав вдруг, что поверяет Аиду самые сокровенные мысли. В его глазах было что-то, что заставляло довериться ему. Изабелла снова отвернулась, делая вид, что разглядывает краски в глиняных горшочках.
– Вы, наверное, считаете меня невоспитанной, синьор. Боюсь, мне не хватает… светского лоска.
– Надеюсь, вы никогда его не обретете, синьорина, – резко сказал он.
Изабелла испуганно взглянула на него и заметила, как потемнели его глаза.
