– Ты не веришь в это?
– Я реалист, Эмбер, а не романтик.
– Я тоже, – солгала она.
– Тогда у нас не будет осложнений. Знаешь, как говорится, быстрая свадьба – долгие сожаления. В наши дни все проще. Через три месяца мы разведемся, и никто не удивится. Я оставлю тебе эту квартиру и назначу содержание. Советую использовать такую возможность, чтобы заняться чем-то полезным, а не возвращаться к прежней бессмысленной жизни. Отец будет счастлив, когда ты обретешь независимость, – вряд ли его разочарует неудача в браке, а моя совесть будет чиста.
– Ты все хорошо продумал, не так ли? – медленно произнесла Эмбер.
– Решение сложных задач – моя профессия, – посмотрел он ей в глаза. – Что скажешь, Эмбер?
Эмбер отвела взгляд, уставившись на пятно от красного вина на белой обивке дивана. Странным образом в глубине души ее вовсе не отталкивала мысль о том, чтобы стать его женой. Может, оттого, что рядом с Коннелом она чувствовала себя защищенной? Или рассчитывала, что он нарушит условие, отвергающее сексуальные отношения? Коннел навряд ли способен жить в платоническом браке с женщиной, независимо от того, сколько этот брак продлится. Кроме того, он предлагает интересные условия. Статус разведенной женщины придаст ей некоторую респектабельность – свидетельство, что в ее жизни был мужчина, который любил ее достаточно сильно, чтобы жениться.
К сожалению, Коннел не любил и не хотел ее. Знакомое чувство паники охватило Эмбер. Она вспомнила, как после смерти матери ее везли к отцу, который тоже не хотел ее, как и Коннел. Сейчас она получила унизительное предложение, но какова альтернатива? У нее нет ни денег, ни профессии, ни перспективы. Эмбер хотелось повернуться и уйти, но куда она пойдет? Можно ли надеяться, что брак послужит ступенькой в лучшее будущее?
– Да, я выйду за тебя, – сказала она небрежно.
Единственная мысль крутилась у Эмбер в голове, как заезженная пластинка: «Свадьба не настоящая, я всего лишь играю роль невесты». Если бесконечно повторять это, рано или поздно она убедит себя. Ее замужество – всего лишь фарс, и придумано для того, чтобы облегчить совесть Коннела и обеспечить ей финансовую независимость. Таким образом, никто не потеряет лицо – ни она, ни Коннел.
Однако свадьба что-то затрагивает внутри, пробуждает иллюзии вопреки здравому смыслу. Несмотря на пример обоих родителей, Эмбер стоило заметных усилий подавить возникший ниоткуда инстинкт. Кто бы мог подумать, что она будет тайно мечтать о воздушном платье и венке из белых роз? Подвенечные платья и букеты цветов создают атмосферу романтики, которой здесь не место. Так сказал Коннел, и она согласилась с ним. Они всего лишь заключили сделку – ни больше ни меньше. Столь же прагматичный контракт Коннел мог подписать в своем офисе.
