Напуганный, удивленный и растерянный, смотрел Антон Павлович сверху вниз на свою шахматную доску.
Фигурки по-прежнему стояли молчаливо и неподвижно. Призрачный луч карманного фонарика «Русь» скользил по головам, и в его призрачном, таинственном свете, в зверином вое заоконного ветра, громовых раскатах и всполохах молний Антону Павловичу померещилось вдруг, что фигурки шепчутся, ухмыляясь.
И тогда Антон Павлович свел правую руку с зажатой в ней женой в кулак и с силой грохнул кулаком по центру доски. Фигурки подпрыгнули и притихли.
Людмила Анатольевна закричала во сне. Но Людмила Анатольевна только зря разевала рот. Во сне ее крика все равно никому не было слышно.
– То-то же! – сквозь зубы процедил Антон Павлович, и тут квартиру Райских пронзил оглушительный и визгливый дверной звонок…
Глава 12
Только ночь, ночь, ночь…
Пропили полночь.
Тускло светили приятелям синие язычки горилки.
Сизый нос Виктора Петровича Рюмочки клевал тарелку.
Шептал «Маяк». Пахло пельменями.
В черном квадрате окна металась майская буря. Разговор шел о главном.
– Я задушу ее, Никанор… Верь мне, Никанор! – в который раз обещал Виктор Петрович Рюмочка Никанору Ивановичу и вставал решительно, но под ним так же решительно вставал пол. На вставшем полу Виктор Петрович себя не держал, а только сползал и стукался.
Так Виктор Петрович дополз до духовки и попрощался с Сашиком.
Открыл.
Положил голову на духовую решетку, закрыл глаза и попытался закрыть за собою дверцу. Подергал ею, но что-то ему мешало. Последняя надежда угасла.
Длить бессмысленное существование было незачем.
Возвращаться некуда.
Никанор его оттащил.
Виктор Петрович заплакал. Но перед ним встала глубокая тарелка пельменей. И прежде чем отхлебнуть, он помял сигаретку и затянулся, выпустив клеклый дым в сторону майской бури.
Внезапно жить на свете стало хорошо. Непонятно как, но возродилась неопределенная надежда неопределенно на что.
Никанор Иванович и Виктор Петрович спели на двоих «Трех танкистов». Виктор Петрович пел куплет «И побили!» особенным, торжественным и ожесточенным голосом.
Никанор вступал в припев.
Было уже к рассвету, когда друзья обнялись и отправились спать.
Виктор Петрович лег на коврик у двери, убедительно объяснив Никанору, что так нужно.
Никанор пал рядом на тумбочку охранять друга, но провалился тотчас же в сон и увидал там с облегчением вместо младшего корректора «Слави» милую с некоторых пор его душе секретаршу Вениамина Александровича Машу Кукушкину.
