Больше голосов, больше вопросов. Я даже не осознавала, что дрожу, пока Генри не опустил руку на тыльную сторону моей шеи.
Они продолжат задавать вопросы. Снова и снова задавать вопросы, а ответы останутся одними и теми же.
Кто-то стрелял в Джона Томаса. Кто-то стрелял в него, я нашла его, и…
Кто-то позвонил стоящему у двери охраннику.
— Всё чисто, — произнёс он через несколько секунд. – В школе нет и следа стрелявшего.
Включился свет. Комната взорвалась разговорами. Их притупленный шум давил на мои уши. Если они не нашли стрелявшего, если это было не началом какой-то беспорядочной стрельбы – значит, Джон Томас был единственной мишенью.
Кто-то хотел его смерти.
Я тебя похороню. Я вспомнила, как сказала Джону Томасу эти слова. Я действительно имела это в виду. Джон Томас любил угрожать людям – и, что-то подсказывало мне, что его мишенями оказались не только мои друзья.
Почувствовав тошноту, я принялась соскребать засохшую кровь со своих рук. Дверь кабинета открылась. На каком-то уровне я осознавала, что в комнату зашел полицейский. Я слышала, как он произнёс моё имя, но я почти не узнала его. Я могла думать лишь о том, что я должна была избавиться от крови.
— Эй, — мягко произнесла Вивви. Она протянула руку, чтобы взять меня за запястья. – Всё в порядке. Ты в порядке.
Я отшатнулась от неё. Она обернулась к Генри, и он шагнул вперед.
— Тэсс, этим джентльменам нужно с тобой поговорить, — позвал учитель из передней части кабинета.
Я поговорю с полицией. Я всё им расскажу, но сначала мне нужно избавиться от крови на моих руках.
Генри поймал мои запястья своими руками. Его прикосновения были бережными, но я не смогла вырваться из его хватки.
— Вода, — сказал мне Генри. Он обладал жутковатой способностью звучать спокойно и разумно в любых обстоятельствах. – Тебе нужна вода, — он провёл меня к аварийному душу и потянул за рукоятку. Полилась вода. Генри медленно подставил под неё мои руки. Он провёл своими ладонями по моим, осторожно стирая корку крови на моих ладонях и ногтях.
Несколько секунд я наблюдала за происходящим словно издалека. Его пальцы на моих, его гладкая, шоколадная кожа на моей – неестественно бледной под кровью Джона Томаса.
— Я в порядке, — возможно, если я произнесу слова, я смогу в них поверить. Я пришла в себя и почувствовала прикосновение Генри на моей коже, его тело рядом с моим. Кажется, в тот же миг, он осознал, что мы впервые находились так близко друг к другу.
