Все это и приводит к желанию либо вообще избавиться от чтения за ненадобностью, либо минимизировать интеллектуальные затраты на него, используя его как узко специализированный инструмент. А ведь значение практики чтения (как бы та ни строилась) — в том, что чтение позволяет создать переходы, связки между жизненными ситуациями и культурными формами; между действиями сообщений и объектами, про которые сообщается: переходы, на которых возникает событие чтения, умоперемена, перемена в понимании, смена видения, новые сценарные возможности и тому подобное. Чтение до сих пор обеспечивает опыт принятия жизненно важных решений, понимания и рефлексии, видения ситуаций и проблем. В потоке инфраструктурной жизни или потоке общения «увидеть» этот опыт невозможно. Он не проявляется сам по себе. Лишь в написанном тексте, внутри которого заключены не только ситуации и действия, но и их осмысление (это ясно видно в художественной литературе, где, кроме героя, есть много надстроенных рефлексивных позиций: другие персонажи, рассказчики, автор...) — совершается выделение, описание, понимание, анализ и оценка передаваемого опыта.
Сведение чтения к функции видно в простейшем варианте — чтения как проживания событий, приобретения опыта и возможных сценариев не в жизни, а в реальности, созданной текстом и его прочтением. Понимание и простраивание большого количества событий готовит человека к реальным событиям (типичным и не слишком). Разнообразие зафиксированных литературой выборов, решений, поведений огромно. Но многие ли пользуются им не от скуки, а для выращивания собственной готовности к жизни?
Отдельные — немногие — люди еще умеют читать. Некоторые даже конвертируют это умение в профессиональный рост и попадают в группу меритократов. То есть как частное предприятие чтение существует, но как социокультурной практики его нет.
Возможно ли ее восстановить? В принципе да. Восстановив коммуникационную среду читателей, начав с восстановления института критики (как отмечают многие, с ним у нас большие проблемы) и сделав обучение чтению обязательным школьным минимумом. Техники чтения (не в редуцированном виде) сложны, но все же поддаются описанию, конструированию и передаче. Им можно научить.
Эти шаги, как и всякие социотехнические действия, сложны, затратны и требуют общественно-политической воли. Если же этого восстановления не произойдет в широком публичном масштабе, оно будет происходить так, как происходит сейчас: в закрытых местах, в узких группах, с каждым годом уменьшая шанс на то, что мы станем вновь читающей — то есть свободной — страной.
