Вторым искушением для чтения стало развитие реальных коммуникаций — социальных сетей и связей. Зачем читать, если жизнь так богата и разнообразна? Зачем читать написанное сто лет назад, когда можно общаться сегодня? Читать надо то, что пишется сегодня, для тебя, как сообщение: воспринимать сообщения, реагировать на них, отвечая другими сообщениями. В этой линии чтение и письмо свелось к пониманию и совершению социально-ролевых, социально-позиционных действий. Да, навык читать и понимать текст как сообщение полезен — если при этом не терять способности к пониманию логики, рамок, схем историко-культурного контекста и многого другого.
Заменимо ли чтение живым общением? Чтение задает читателю разнообразие: позиций, точек зрения, понятий, стиля... Возможно ли это в непосредственном общении? Вряд ли. Среда, где протекает даже самая бурная жизнь — все равно довольно однородна. Но даже если представить себе разнообразное общение, сопоставимое с тем, что мы получаем через чтение, мы будем вынуждены ограничиваться ныне живущими и не сможем ввести в свой круг общения людей, равнозначных Платону, Бродскому, Толстому, Гессе. В замене чтения общением есть и еще одна сложность. Разнообразие (и с ним — возможная напряженность диалога), обретаемое через чтение, создано для нас — читателей механизмами культурного отбора: критикой, издателями, конкурсами. Они задают нам многообразие вопросов, тем, позиций, ценностей, проблем... Да, возможны претензии к тому, как эти механизмы действуют сегодня, как условия «дикого книжного рынка» уменьшают необходимое разнообразие. Но в любом случае эти механизмы могут произвести куда больший «отсмотр» и «отбор», чем это под силу одному человеку.
Третье искушение — доступность информации, особенно облегченная поисковыми системами в Интернете. Чтение в режиме поиска информации свелось к простому буквосложению[>3 Хотя не все так просто. Привыкшие к чтению как буквосложению с трудом осваивают процесс собственно поиска в том же Интернете, который требует минимальных способностей к пониманию.] и тому, что теоретики управления знаниями называют данными и информацией (без последующих ступеней преобразования их в знания и мудрость).
И четвертое искушение — в том, что чтение не обеспечивает трансляцию жизненного опыта. То, что было возможно в XVIII — XIX столетиях: человек сидит дома, читает книги и прекрасно ориентируется в мире — сейчас нереально. В жизни появились новые стороны и новый опыт, которые через чтение передаются плохо. Это опыт принятия решений, действия в сложных и меняющихся информационных, транспортных, социальных инфраструктурах и сетях, опыт взаимодействия с людьми, коллективами, группами, массами, приобретаемый лишь в живой коммуникации. (Собственно, были они и у пиратов Эгейского моря. Только тогда пиратов было немного, а сейчас существо дела состоит в том, что мы все — пираты Эгейского моря по способу жизни.)
