— А теперь снова заряди ее в ствол и прицелься в мишень.
Он сделал так и выстрелил. Конечно, пуля пробила отверстие в доске.
— Ты видишь, эта пуля сидела бы у меня в груди, да только я неуязвим для нее. А теперь можешь выстрелить в любого из трех моих спутников.
В толпе поднялось невероятное волнение. Люди были поражены, видя, что пуля, которую я поймал, даже не поранившись, на этот раз пробила доску. Все подходили ко мне, осматривали руку и не могли подобрать слова, чтобы выразить свое удивление, ибо не видели у меня ни малейшей царапины.
— С ним Аллах! — услышал я чей-то возглас.
— Дьявол за него! — возразил другой.
— Разве дьявол ему пособит, раз он вкушает Коран? Нет, Аллах велик!
Пока они обменивались разными мнениями, я передал стрелку три другие пули и расставил Халефа, Оско и Омара возле сарая.
Возможно, они и сами поначалу не верили в то, что произойдет. Однако, увидев меня целым и невредимым, они уже без страха ожидали выстрелов. Фокус с пойманными пулями им не требовалось повторять, да он бы у них и не удался. Я решил сам снова проделать его. Я вставал рядом с каждым из них и сразу после выстрела протягивал руку, а потом показывал свинцовую пулю, после чего стрелок проверял ее, снова вгоняя пулю в доску.
Когда все мои спутники доказали, что они тоже неуязвимы для пуль, раздался шквал аплодисментов. Его невозможно описать. Люди толпились возле нас, стремясь нас потрогать, осмотреть, расспросить. Чтобы ответить каждому, нам понадобилось бы несколько дней. Стремясь избежать давки, мы удалились в комнату.
Оттуда я приглядывал за Тома. По его бурным, восторженным жестам, которыми он обменивался с людьми, стоявшими вдалеке, я понял, что и он совершенно уверовал в нас и теперь поясняет другим, что же произошло. Я подозвал хаджи и, указав на посыльного, промолвил:
— Не спускай с него глаз. А если он уйдет, незаметно следуй за ним и смотри, что он будет делать.
— Почему, сиди?
— Я подозреваю, что аладжи поручили ему нас караулить.
— Ах! Поэтому ты щуришься, когда смотришь на него. Я сразу подумал, что ты ему не доверяешь. Но чем он нам может навредить?
— Он сообщит обоим штиптарам, что мы уедем отсюда в полдень.
— Он сказал, что не поедет.
— Поверь, он солгал. Если он направится сейчас домой, выберись из города и спрячься где-нибудь на дороге, ведущей в Радовиш. Как только он поедет туда, сразу извести меня.
— А если нет?
— Тогда часа через два ты вернешься. Позже он уже, наверное, не поедет.
