Он удивленно поглядел на меня, хотя я употребил известное арабское слово. Его рот вытянулся в самодовольной улыбке, и он осведомился:
— О какой из них ты говоришь?
— Мне все равно.
— О повелитель, я знаю, что твоя родина лежит на западе. У меня есть очень хорошая щелочь, привезенная оттуда, и если тебе угодно, ты ее получишь.
— Как ты ее называешь?
— Шавел сую.
— Покажи мне ее!
Он принес мне флакончик, на котором, как я и предполагал, можно было прочесть: «Eau de Javelle, fabrique de Charles Gautier, Paris».
— Как ты достаешь эту щелочь? — спросил я его.
— Я купил несколько флакончиков у торговца, гостившего у меня. Он прибыл из столицы Франсы, которая зовется Прагой.
— Ты ошибаешься. Прага — столица Богемии, а столица Франсы — Париж.
— Эфенди, ты знаешь все?
Его супруга мигом встряла в наш разговор:
— Молчи! Я давно это знала. Ты дурак, а не врач и аптекарь! Что вам еще угодно, повелитель?
— Есть у тебя ртуть?
— Да. Мы наливаем ее в барометр и термометр, когда изготавливаем их.
— Как? Вы мастерите их сами?
— Да. Ты нам не веришь?
— Охотно верю! Когда человек знает столько лекарств, он знает все!
— Ну разве не так? Ты, я вижу, умный и образованный человек. Сейчас мы получили партию из Салоник. А когда у нас не было ртути, мы заливали в трубки козье молоко. Оно такое же белое и показывает погоду точнее, чем ртуть.
— Ты серьезно это говоришь?
— Конечно. А ты разве этого не знал?
— Нет, моя почтенная.
— Вот видишь, мы здесь умнее, чем в западных странах. Козы точно знают, что за погода на дворе. Если собирается дождь, они мчатся прямо в загон. Так что молоко — полезная вещь.
— Ты женщина умная. Это сразу видно.
— Так сколько же тебе ртути, повелитель?
— Примерно полкило. Есть у тебя столько?
— Побольше есть.
— Погоди немного. Я хочу лишь глянуть, есть ли у тебя еще одно вещество, что мне нужно.
— Какое же это?
— Висмут. Это, конечно, редкий металл. Есть ли он у тебя?
— Да. Мы готовим из него чудный белый грим.
— Хорошо. Тогда дай мне его.
— Ртуть налить тебе тоже в пакет?
— О нет! Ртуть сразу же улетучится.
— Ах, конечно! Это как любовь мужчин. Она тотчас пройдет, если, если…
— Если ее насыпать в такой же кулек?
— Да, только кулек — это сердце. И он не удержит вашу любовь. Ох, любовь, любовь! Сколько бедных женщин ты сделала несчастными.
Она гневно глянула на мужа, сорвала с него колпак, водрузила себе на голову и прошипела:
— Эх ты, как ты можешь наряжаться в мои украшения! Хочешь осквернить свою жену?
