Скворцов набычился.
– А может, тебя не любят? Или не хотят? Вот так же, как ты меня… Угадала?!
– Нет, не угадала, – побледнел Олег.
– Ан нет, Скворцов! – сквозь слезы выкрикнула ему Оксана: – Угадала! Не хотят и не любят! Тебя! Такого сильного, делового, умного и обеспеченного! Не хотят! Значит, Скворцов, есть лучше! Есть лучше, чем ты. В миллион раз! Понял?! В миллион!
– А чего ты так перевозбудилась-то, Оксан? – глумливо усмехнулся Олег. – Тебе-то какая разница?
– Да никакой, в сущности, – быстро остыла та и бросила напоследок: – Знаешь, если бы не Евка, прокляла бы.
– За что?! – поразился Скворцов.
– За все, – прошипела Оксана и двинулась на мужа. – За все, за все. И счастья тебе не будет. А хочешь знать почему? Да потому что ты сам ни одного человека счастливым не сделал. К чему ни притронешься, все рушится. Не человек, а смерч, все на своем пути сметаешь.
– А ты не вставай, – посоветовал жене Скворцов и, протянув руку, потребовал: – Ключи.
Оксана даже головой не повела, просто сняла с крючка в прихожей свою сумочку и вышла не оборачиваясь. «Слава богу», – проводив ее взглядом, подумал Олег и, подойдя к окну, рывком распахнул его.
– Душно, – пробормотал он вслух и выглянул во двор: внизу никого не было, если не считать трех кошек, развалившихся прямо на асфальте, в теневом полукруге. – Кыс-кыс-кыс, – зачем-то позвал он их и вдруг испытал сильнейшее желание взять в руки ружье и расстрелять этих тварей. – В конце-то концов, али я не смерч? – злобно пошутил он и почувствовал, как могильной плитой накрыла такая тоска, от которой беги не беги, все равно никуда не денешься. – Али я не смерч? – бурчал Скворцов время от времени и то и дело хватался за телефон, чтобы позвонить кому-нибудь из товарищей. Но как только на табло высвечивался нужный номер, Олег откладывал трубку в сторону и подходил к окну, которое так и манило его. «А что? – подумал Скворцов. – Всего лишь одно движение – и все. Главное – быстро. Высота приличная – четвертый этаж. Вес – сотка. Воткнусь, как отбойник в стену, только трещины по асфальту».
«А если не насмерть? – озаботился Олег и снова выглянул из окна, пытаясь определить траекторию падения. – Тогда какой смысл?»
– Получается, что никакого. – Скворцов вдруг понял, что разговаривает сам с собой. – Вот, блин, дожил: поговорить не с кем. Хоть бы позвонил кто-нибудь для приличия. Мать, к примеру…
И Аэлита словно услышала слова сына и набрала его, чтобы сыграть на опережение и обеспечить себе алиби:
