– Доешь сначала, – делала небольшой шажок назад Аэлита, отчего аппетит сына сразу же угасал.
– Говори, – Олег в отличие от матери был немногословен.
– Ты думаешь, я не вижу?! Эти твои рыбалки, охоты, лыжи-мыжи, жизнь на два дома. Евка говорит, вы с Оксаной неделями не разговариваете. А если разговариваете, то все время о деньгах…
– А о чем с ней еще разговаривать?
– А о чем с женами разговаривают? – наскакивала на сына Аэлита.
– Не знаю, – пожимал плечами Олег и походя интересовался: – Вот о чем с тобой отец разговаривал?
– Обо всем! – торжествующе заявляла Аэлита Федоровна и в присущей ей манере кардинально меняла тему: – Вкусный борщ? Давай с собой налью?
– Не надо, – отказывался Олег и вновь приступал к еде, чтобы потом в остервенении бросить ложку, как только мать заговорит о гаражах, банях и распутных девках, которые только и делают, что подстерегают его с одной-единственной целью – напоить клофелином, обобрать до нитки, да еще и заразить чем-нибудь страшным, о чем в приличном обществе даже говорить не принято. – Да с какого перепугу?! – начинал кричать Олег и требовать ответа на один и тот же вопрос: – Сколько мне лет? Ты помнишь, сколько мне лет?!
– Я родила тебя в тридцать.
– Я не спрашиваю, во сколько ты меня родила! Я спрашиваю, сколько мне лет?!
– Тридцать пять.
– И что, ты думаешь, в тридцать пять лет твой сын не заработал себе на приличный эскорт?!
Сначала Аэлита терялась, слово «эскорт» ей было знакомо только в одном значении – «почетный». О существовании каких-то других эскортов она даже не подозревала, но уже через пару секунд делала вид, что все поняла, и не моргнув глазом продолжала:
– И что с того?
– Да ничего, – вдруг успокаивался Олег и вновь брался за ложку: – Можно я доем?
– Доешь, – разрешала Аэлита и садилась напротив. – Вот что ты на меня злишься, Олежка?
– Я не злюсь…
– Нет, злишься. Я же вижу… А у меня сердце кровью обливается, когда я подумаю, как ты живешь. А ведь все могло бы быть по-другому…
– Не начинай, мать, – мрачнел Олег и отодвигал от себя тарелку.
– Не буду, – моментально подчинялась та и вытаскивала откуда-то приготовленную бумажку с телефоном Яны. – Может быть, все-таки позвонишь?
– И что я ей скажу?
– «Здравствуй».
– И все? – усмехался Олег материнской наивности.
– И все. Этого, на мой взгляд, достаточно.
– И тебя не смущает, что она замужем, что у нее, наверное, хорошая семья, устоявшаяся жизнь, что ей даром не нужны эти звонки с того света. Ты же, по сути, на грех меня толкаешь, не думала?
