– Вы что, мне не верите? – удивился он, не увидев в глазах жены и дочери никакого интереса к его словам.
– Верим, Рузов, – обогнула его Машенька и двинулась дальше. Ирина поспешила – за ней, хотя предпочла бы с комфортом доехать до дома, а еще лучше – до бабушки.
– Вы что, сговорились? – заподозрил Миша и, бросив машину на обочине, потащился за ними следом.
– Слушай, Рузов, – Машенька остановилась и посмотрела мужу в глаза, лукаво прищурясь, – тебе не надоело выяснять отношения? Лучше довези нас до дому и можешь быть свободен. Куда ты там собирался? На встречу? Вот и иди…
«Надо будет, пойду», – проворчал про себя Миша и весь вечер оставался дома, периодически заглядывая в комнату то к дочери, то к жене. Но ни та ни другая не проявляли на сей счет никаких особых эмоций. Дождавшись темноты, Рузов вышел во двор и подозвал Жульку, безгранично счастливую от обрушившегося на нее хозяйского внимания. Почувствовав себя на минуту собачьим богом, Миша в задумчивости почесал псину за ушами, послушал, как та мерно постукивает хвостом по земле, и вернулся в дом.
Свет горел только в спальне.
– Легла?
– Ируська-то? – Машенька быстро поняла суть вопроса. – Давно.
– Может, поговорим?
– О чем? – Маша отложила телефон в сторону.
– О нас с тобой, – ответил Рузов и поежился: фраза прозвучала ненатурально, как в кино.
– Мишка, хватит, – не поддержала его Маша. – И так уже все ясно.
– Что? – У Рузова похолодело в животе.
– Как жили, так и будем жить, – скороговоркой произнесла Машенька и начала укладываться. – Ложись, очень спать хочется.
– Сейчас, – засуетился Миша и торопливо стал стаскивать с себя шорты, как будто от того, насколько скоро он окажется в постели, что-то зависело.
* * *
Ночью лежавшая без сна Ирина сквозь стенку отчетливо слышала материнские стоны, невнятное бормотание отца и мерный скрип огромной кровати. Догадаться о том, какова природа этих звуков, было нетрудно. Гораздо труднее было признать тот факт, что эта сторона взаимоотношений между мужчиной и женщиной способна заставить забыть о нанесенных обидах и о пережитых унижениях. Ирина не понимала, как это возможно, но осуждать родителей не торопилась, по-детски радуясь их воссоединению. Ее сексуальный опыт был столь мал, что она еще не успела разувериться в том, что если это происходит, значит, люди по-настоящему любят друг друга.
Утром Ирина проснулась с ощущением восстановленного миропорядка. Вчерашний день еще владел ею, но это было равносильно общей слабости, которая всегда наступает после высокой температуры: временное состояние, пройдет.
