– Обычно джентльмен спрашивает у дам разрешения закурить,– сказала Вита.
Костя коротко улыбнулся, на мгновение обнажив белые зубы.
– Я не джентльмен и не претендую…– он обрезал кончик сигары и вспыхнул зажигалкой.
– А зря,– продолжила Вита. – Надо развивать себя.
– Кому надо, тот пусть развивается, а я себе и таким нравлюсь.
Он выдохнул слегка в сторону, и я ощутила тяжелый кисловатый запах сигары.
Костя оценивающе на меня посмотрел.
– Это подруга, которая замужем?
– Да, и не обязательно говорить о присутствующих здесь людях в третьем лице.
Вино было кисловатым, я отставила бокал и улыбнулась.
– Да, та самая.
– Уу, жаль,– скривил губы кавалер.
Я мгновение размышляла, стоит ли съязвить, но промолчала. Ради подруги.
– А тебе какая разница?– сказала Вита. –Ты же занят.
– Я– бродяга любви, Казанова,– рассмеялся он. Смех у него был такой же короткий и судорожный, как улыбка. Тем не менее, придававший его лицу определенный шарм.
Я с интересом посмотрела на Виту, пытаясь понять, как она это терпит.
– По-моему, Казанова плохо кончил,– очаровательно улыбнулась она.
– А ты образованная,– выдохнул он дым. – Наверное, золотая медаль есть.
– Вообще-то есть.
– Серьезно?– впервые за вечер на его лице отразилась какая-то искренняя эмоция.
– Приятно познакомиться. Меня зовут Виолетта.
– Надо же… Вот уж не думал…
– Вот так, представь себе.
– А я все гадал, откуда у твоего ума ноги растут.
– От ушей,– заметила я, и мы покатились со смеху.
Обстановка разрядилась. Правда, ненадолго. Дальше разговор зашел о моем муже и его профессии, и Костя с каким-то странным для человека, познакомившегося со мной полчаса назад, азартом, убеждал меня, что муж мне определенно изменяет. Ибо мужчины– кобели по натуре, а брак для них все равно, что клетка для гориллы. При этом выражения он подбирал едкие и грязные, явно желая меня задеть. На попытки Виолетты его остановить он не обращал никакого внимания. Через несколько предложений я стала слушать вполуха, придумывая фразу похлеще. Устала я не столько от его пламенной речи ( на гастролях в кругу танцовщиков и не такого наслушаешься), сколько от вони его сигары.
– Ну, а ты,– вдруг стрельнул он своей улыбкой мне в глаза. – Ты никогда не изменяла мужу?
– Нет.
– Даже в мыслях?
– Мне пора идти. Приятно было познакомиться.
– Я тебя провожу,– поднялась Вита из-за стола.
– Не надо. Созвонимся потом.
Прохладный вечерний воздух раскрыл нежные объятия. Тверская сияла огнями, и в моей голове невольно рождались мысли о том, какое астрономическое количество энергии тратилось впустую. Для красоты. И тем не менее, свет манил. Я направилась к сверкавшей хрустальным блеском аллее, размышляя о вечере. Мне не понравился Костя, но я понимала, почему он нравился Виолетте. Люди, бросающие нам вызов, держащие в постоянном напряжении, озадачивающие своим поведением,– такие люди провоцируют непрерывный поток электричества в нашем сознании. Бегут мысли, вспыхивают искры от столкновения нейронов, впрыскиваются гормоны в кровь, и мы чувствуем. Все наше естество наполняется движением, и нам кажется, что мы, наконец-то, живем. Такие люди похожи на аллею, богато украшенную электрическими гирляндами. Осознаем бесполезность, эгоистичность и ложную напыщенность этого освещения, но все же свет манит, гипнотизирует, завораживает…
