.
1 августа, около 18:00, мы появляемся в Новочеркасске, немного северо-восточнее Ростова-на-Дону, из которого выехали с танкистами два дня назад. Наше путешествие оказалось бессмысленным. На пороге одноэтажного дома нас радушно встретила приветливая женщина с двумя дочерьми; с виду дом очень чистый и опрятный. Они живут как раз на первом этаже. Я очарован, потому что старшая дочь просто восхитительна, она прекраснейшая из всех tanagra (Танагра – древнегреческая терракотовая статуэтка; в переносном значении – стройная девушка, «статуэтка». -Пер.), каких я только встречал. Безо всяких преувеличений! Настоящая богиня! Я могу ее сравнивать лишь с одной из этих изящных статуэток. Загорелая кожа – ровно на столько, на сколько нужно, тогда как у других она намного темнее. Темно-синие, цвета морской волны, глаза, каких я никогда не видел. Выражение лица, которое я никогда не забуду, темные, почти черные волосы. А кроме того, фигура, способная ввести в искушение даже святого! И, Бог свидетель, я не преувеличиваю. Девушка одарила меня сотнями улыбок, хотя хватило бы и одной, чтобы растопить мое сердце. Боже правый, что со мной происходит? Впервые в жизни женщина, точнее, русская девушка пробуждает во мне желание, сводит с ума. Никогда бы не поверил, что такое возможно, ведь, в конце концов, все остальные оставляли меня равнодушным, если вообще не вызывали неприязни! При мне, как всегда, мой фотоаппарат, но, увы, нет пленки, о чем я долго буду жалеть. Поэтому я прикинулся, будто она у меня есть, и делал иллюзорные снимки всей семьи, затем одной лишь богини. А потом попросил Андре сфотографировать нас вместе. Это дало возможность обнять девушку за плечи, а потом за талию.
В доме чрезвычайно опрятно, все чисто вымыто, ни единой мухи, на окнах занавески. Никакой роскоши, но все очень мило. Да это просто дворец по сравнению со всем тем, что я видел с тех пор, как пересек линию границы, последней границы. И – будьте любезны! – мать предложила нам душистый чай в настоящих чайных чашках! Поставила на стол кукурузные оладьи в настоящих, изящно расписанных фарфоровых тарелках. Кексы, посыпанные сахарной пудрой, их я тоже встретил в России впервые. Но все это оставило меня равнодушным, меня восхищает только девушка. Всякий раз, когда я встречаюсь с ней взглядом, она не отводит глаз. Не хочу хвастаться, но еще ни одна девушка не смотрела на меня так. С огромной предосторожностью беру ее за руку, и она не отнимает ее. Напротив, сама крепче сжимает мою, и ее взгляд становится нежным, как бархат. Мать видит, что происходит, и добродушно улыбается нам обоим, хоть я, смутившись, почти готов отпустить руку девушки и притвориться воплощением невинности. Поощрение матери только усиливает мое волнение, и теперь наши руки не разъединить даже топором.
