Среди иных книг возникли споры по поводу объёмов. Так, например, одно небольшое произведение заметило своему крупному соседу:
– Помните, вы как-то посмеивались над моей худобой… А теперь – надо же какая ирония – вы стоите и завидуете этой страничке!
– Во-первых, никому я не завидую. А во-вторых, я никогда над вами не смеялся. Вам это явно померещилось, – невозмутим был тот.
– Конечно же, вы не смеялись: открыто – никогда; ведь солидная книга не может себе этого позволить. Но всем своим видом вы демонстрировали своё превосходство надо мной, а значит, внутри посмеивались, во всяком случае, не принимали меня всерьёз.
Речь тонкой книги возмутила стоящую рядом с ними полнотелую женщину:
– Что вы такое говорите?! Как вам не стыдно?!
– Как видно, вы и впрямь тонкий – и не только снаружи, но и внутри! – с укором произнёс тот же крупный мужчина.
– Не стану спорить. Зато уж если меня читают, то, как говорится, от корки до корки, – спокойно отражал атаку тонкий. – А сколько, прошу прощения за дерзость, в вас наберётся прочитанных страниц? Не окажетесь ли вы в известном смысле ещё тоньше меня?..
– Что он несёт?! Просто, не слушай его, дорогой, – произнесла женщина.
Но большая книга задумалась, а затем сказала:
– А ведь знаешь, дорогая, он, возможно, в чём-то прав. Кто и когда в последний раз прочёл меня целиком?..
Меня берут школьники, студенты: обычно, лишь для того, чтобы выполнить домашнее задание, – с тоскою в голосе продолжала она. – Нет, не подумай, я вовсе не жалуюсь. Я вполне нормально к этому отношусь. Меня читают урывками – и это тоже хорошо. Но… порой ведь и вправду становится грустно…
Ставший тихим их разговор потонул в общем гомоне, из которого продолжали выделяться то одни, то другие голоса, как, например, голоса этих двух спорщиков:
– Времена изменились, людям некогда пробираться сквозь толщу ваших страниц, переваривать все ваши подробности и описания! —
– Зато есть время на такое барахло, как вы!
– А вам не кажется, что вы уже перешли на оскорбления?!
– Незачем было меня вынуждать!
– Хм, а ещё шедевром себя считаете…
– Не я считаю! Меня считают!
– Хотите правду жизни? Мало кому уже есть до вас дело. Вы как тот памятник…
– А вы… вы как рекламный плакат!
– Хм, причём же здесь плакат, дружище? По-моему, не очень удачное сравнение…
– Их время быстро проходит, – ответил напоследок второй спорщик, вздохнул и опустил голову.
Глядя на всё это, Том с грустью произнёс:
– Всё больше я слышу голоса людей, а не книг. Что всё-таки делает с нами время…
