– Мама, а как ты думаешь, я когда-нибудь стану поэтессой?
– Лично я в этом уже не сомневаюсь, – улыбнулась она дочери, крепко обняла её и поцеловала: – ты моя юная поэтесса!
В стенах библиотеки стояла тишина. Удивительное затишье, в котором можно побывать только поздней осенью, царило снаружи. Путники чувствовали себя счастливыми: Странничка вспомнила себя и своего автора, их история благополучно завершилась. На самом деле она могла бы на этом завершиться, но в жизни, как мы знаем, порою неожиданно всё меняется, вселяющее радость ясное небо в одночасье может покрыться тучами.
Когда среди книг началось оживление, стало очевидно: многие из них буквально взбудоражены происшедшим.
– Как же так?! – с недоумением и долей возмущения восклицали одни. – Как страничка может быть равной книге?!
– О чём это вы?! Совершенно ясно, что разумных страниц не бывает! Верно, это какой-то розыгрыш! – утверждали другие.
И затем какой-то старик привёл в подтверждение этого пример из личной жизни:
– Много их лежало на чердаке у моего последнего владельца, мм… или предпоследнего?.. Уж и не припомню, сколько это у меня их было, и которого из них был тот чердак… Так вот, значит, много их видел и разных самых, да только все они, как одна, – не разумны, стало быть. Средь множества находился, а одиноким себя чувствовал.
– Не завидуйте! – слышались голоса третьих.
Четвёртые молча усмехались. Пятые пребывали в раздумьях. Ну, и так далее.
А одно произведение, которое стояло поблизости от наших путников, обратилось за разъяснением к своему соседу, и произошёл такой короткий разговор:
– Не ответите ли на волнующий всех вопрос, любезный – вы ведь совсем ещё свежий и, к тому же, философский роман, – как возможно то, что мы видели?! Или и впрямь всё это было не по-настоящему?..
– Чтобы выйти к свету, нужно пройти через дебри, чтобы родится простому, нужно пройти через сложное, – немного загадочно ответил тот.
Только книга успела задуматься над ответом, как возле неё раздался другой голос, громкий и пронзительный:
– Нашли, у кого спрашивать! Вы ещё у тех спросите, – указала она наверх, – они вам точно ответят! Философы патологически не способны изъясняться простым человеческим языком, милочка, – или вы этого не знаете? Им нужно обязательно всё усложнить!
– Простите, я лишь хотел сказать… – начал было философский роман. Но громкоголосая книга не дала ему договорить:
– Молчите уж! Не нужны нам ваши объяснения – мы и так поняли, что вы хотели сказать!
