Ужас и Чтиво едва не упали с полки от смеха.
– Что ж, я не буду говорить за всех, – сказал Холмс. – Моя подсказка стоит того, чтобы отпустить одного из нас.
– Намекаешь на себя? – спросил Криминал.
Холмс промолчал.
– Так и быть, если поймаем листок, тебя, предателя, отпустим, – жёстко произнёс Криминал. – Любопытно, что бы сейчас сказали тебе твои друзья? Впрочем, друзьями, я так понимаю, вы были в прошлом…
– Я думал, что знаю тебя… – обратился к Холмсу Том. – Считал тебя своим другом… Оказалось, я глубоко заблуждался. Даже не знаю, как после этого тебя называть…
– Между прочим, пару минут назад, когда тебя захлестнуло безумие, я был твоим спасителем! Где же признательность? А что касается моего предложения им, так это просто инстинкт самосохранения. Пусть я и не самая лучшая книга, но мне хочется жить, хочется быть прочитанной. Это естественное и… если ты не знаешь, очень сильное желание, – отвечал Холмс, не глядя Тому в глаза.
– Безумие захлестнуло не меня, а тебя. Я предпочёл бы лучше умереть, чем видеть и слышать это, – произнёс больше в пустоту Том.
– Ну, а теперь – по законам жанра – вам, мистер военный, полагается подойти к мистеру сыщику и наградить его хорошей вмятиной, которая бы отразилась на отношении к нему госпожи судьбы, а вам, благородные леди, уж простите за грубое слово, – плюнуть в эту вмятину, – сказал Криминал.
Чтиво и Ужас переглянулись в предвкушении описанной Криминалом сцены.
Но Том не собирался делать ничего подобного. Он просто отвернулся от того, кто недавно был его другом, и с чувством глубокого разочарования опустил голову. То же самое сделала Маг. Только Сказка подошла к Холмсу.
– Ты не тот, кому я доверяла, кого успела полюбить. Это был другой человек и другая книга. Настоящий Холмс для меня умер, – сказала она, и на глазах у неё выступили слёзы.
– Криминал, это и впрямь ничего не стоящая книжонка. Отпусти ты её на все четыре стороны, а то даже у нас с Ужасом в её присутствии на душе гадко становится, – сказал Чтиво.
– Согласен, – ответил Криминал. – А теперь слушайте меня, книги: одни открывают дверь, другие держат и караулят пленников – вдруг это, всё-таки, коварный план, – третьи – то есть мы – идут на поиски листка.
Книги начали действовать быстро и слаженно. Ужас прыгнул на ручку двери и, повиснув на ней, вставил ключ в замочную скважину. Несколько книг, имевших такую же комплекцию, как у Криминала, соорудили из собственных тел пирамиду и приготовились тянуть на себя массивную дверь. Остальные обступили пленников, будучи намерены не сводить с них глаз.
