– Точно не знаю.
– Страшно с тобой.
– А чо приходишь? Живи в городе или с туристами ходи.
– Не-а. Понапрягаюсь немного.
– Цену продвижения обдумываешь?
– Помню, про ответственность.
– Еще есть и побыстрее.
– Что?
– Часть друзей можешь потерять.
– С чего бы?
– Представь себя 18 лет назад. Стал бы сейчас с таким дружить?
– Ну, придурковат немножко… Нет, не стал бы. Приятельствовал бы, да. Не самый худший человек. А дружить – слишком узко мыслил.
– Все твои прежние друзья стали «шире» мыслить?
– Нет. Некоторые, наоборот.
– Потерялись?
– Не все. Приятельствуем. Но… может, они просто пошли в свою сторону, а я в свою.
– Все?
– Да нет. Но хорошие отношения… сохранены… в основном.
– Это тоже ценность, береги. Только…
– Понимаю. Про единомышленников.
(Помолчали.)
– Куда ведет это развитие?
– Пока не залезешь на гору, не увидишь, что за ней.
– Все же жутковато.
– Так не лезь в гору. Живи себе в долине среди своих.
– Мой выбор. Лезу, однако.
– Не боишься, значит?
– Боюсь. Осторожничаю. Рассчитываю. Но лезу.
– Нормально, друг. Развивай одновременно свое бестрепетное сердце.
– Бесчувственное?
– Не тупи. Бестрепетное сердце – умение четко и смело воспринимать реальность, какой бы она ни была.
Теперь я самого Шамана друг. Это здорово, пока не привыкнешь к мысли. И тревожно. Потому что Шаману не нужны ученики, неинтересно. Нужны друзья, прошедшие сложный (сравнимый с его путем) путь развития и не оставляющие это (развитие).
Весна, 1999
Весной 1998 года браконьеры привезли себе хорошие иномарки. Успели до кризиса-дефолта[70]. Способ приобретения машин был мне тогда удивителен.
За $300 или 700, или 1000 приобретался паспорт моряка. На судне по договоренности покупалась на рейс каюта (место), и тебя записывали в судовую роль. Для портовых властей ты – член экипажа. Идешь из Магадана или Находки в Японию или Южную Корею и с помощью судового специалиста выбираешь одну машину для себя. О второй нужно специально договариваться, и это уже дороже. Все понимают, когда мужик везет не себе, а на продажу… Кому нужны конкуренты? Таким образом, в Магадане своя «японка» или другая иномарка обходилась в два-три раза дешевле, чем в Москве, например.
«А что ты делал в рейсе?» – спросил я Генку, наивно думая, что каждый вписанный в судовую роль член экипажа должен работать. «Ну, книги, видео, в тренажерный зал ходишь, сауна есть», – ответил он, поняв вопрос по-своему правильно.
Хан и Радист[71] остались в бизнесе по перевозке иномарок. Побольше заработки и комфортнее бытовые условия. Радист даже переехал в Находку. Но большая часть бригады уже с середины зимы начинает тяготиться городом и ждет не дождется сезона. Это не профессия – образ жизни.
