Военный держал карабин на груди на сгибе рук у локтей (чтобы ладони не мерзли), кисти рук в соединенных муфтой рукавах белого офицерского тулупа без погон, дышал паром в заиндевевшую узкую щель между поднятым высоким меховым воротником и серой солдатской шапкой-ушанкой почему-то (из лени, наверное) еще с советской кокардой. Он медленно топтался белыми валенками, не глядя под ноги, по вытоптанной им же и сменщиками тысячу раз хоженой тропке. Я не уверен, что с открытыми глазами.
Взяв правее, я вылез поближе к правой двухэтажке, чуть пригибаясь ниже зашторенных окон первого этажа. Было часов пять уже совсем серого зимнего вечера, и на снегу лежали пробившиеся между шторами оранжевые полоски света лампочек Ильича. То есть тут и дизель, и котельная есть. За домом открывался вид на улицу, еще шесть домов – по три с каждой стороны. Дальше ничего не видно в поземке, но угадывается большое приземистое здание вроде склада. И тут вдруг я четко понял, что если меня найдут в этом секретном поселке, то домой уже не вернусь. Обычное дело в Магадане – ушел человек в сопки по зову или дури вдруг-неизвестно-куда-когда и пропал. Ищи его на тысячах километров заснеженных горных безлюдий, льдов или тайги. Я выполз за периметр и еще прополз далеко, метров сто, когда в сумерках и поземке не то что человека – домов двухэтажных с оранжевыми электрическими окнами не видно. За эти минут двадцать-тридцать мой след почти замело, а уж через час никто в поселке и не предположит, что гость побывал.
Через девять лет опять же зимой в пургу подошел осторожно к этому поселку. Поселок «не ушел в другое измерение», стоит на месте, но заброшен: периметр местами упал, дома с уже побитыми жесткими ветрами стеклами, частично без окон-дверей. В квартирах старая, побитая погодой мебель, брошенные книги, бумаги-майки-тапочки-чашки. Удивил в некоторых комнатах вздыбившийся разбухший паркет (в Магадане и в центре города встретишь паркет не часто). Запомнились обрывки бумажных карт побережий каких-то африканских Занзибаров с указаниями глубин и название валявшейся на полу раскрытой пожелтевшей книги «Ленин и моряки». Бред эпохи. Обыкновенный поселок-призрак, каких тьма на Колыме. Как-нибудь надо сгонять туда с друзьями за черно-белыми фото, ставшими историческими. Там какие-то брошенные фотоальбомы валялись.
Что это было тогда в 2006-м?
08.12.2015
Иногда теряю друзей во времени. Не ссоримся, сохраняем прекрасные отношения. И «вместе битвы проходили», и никто никого не подводил.
