- Да, да, ненавидеть! Наука всегда чиста, незачем ее называть чистой - когда же это делают, значит, здесь есть умысел: оправдать ее применение для нечистых целей. Когда нас сегодня приглашают заниматься чистой наукой, это значит нам говорят: господа ученые, освобождайте ядерную энергию, готовьте атомные и водородные бомбы - это ваше дело, это наука, ну, а то, что будут с этими бомбами делать, это вас не касается, вы даже и не обязаны знать, для чего употребляются бомбы, это политика!
Не правда ли, удобно и прилично? Но позвольте вам сказать, господа, что такая чистая наука и есть самая грязная политика! Господин Безье покровительственно иронизирует над нашим дилетантизмом. Ему больше импонируют профессиональные политики, ведущие мир к атомному истреблению. Нет, уж простите: лучше честные дилетанты, чем профессиональные мошенники!
Часть зала отвечает громом аплодисментов.
- И хуже всего, когда мошенники не только среди профессионалов-политиков, но и в нашей среде, когда они прикрываются личиной «чистого ученого», как господин Безье!..
Выпад Чьюза так неожидан и резок, что изумленный зал мгновение молчит. Потом поднимается нечто невообразимое. Люди вскакивают, кричат, спорят… Председательский молоток быстро, но беззвучно опускается на стол. Безье подскакивает к трибуне и, красный от гнева, потрясает кулаками. Когда шум несколько смолкает, слышно, как он кричит:
- Я требую элементарной вежливости!.. Я требую призвать к порядку!.. Я требую извинения!..
- Прошу оратора держаться в границах вежливости, - невозмутимо обращается председательствующий Эрнест Чьюз к отцу.
- Вежливости? - старый Чьюз после замечания сына разъяряется еще больше. - От меня требуют вежливости? - кричит он. - А бомбы господин Безье будет бросать на головы людей вежливо? Довольно сюсюканья! Мошенника я называю мошенником, убийцу - убийцей, будь он профессор!
- Я протестую! - Безье снова подбегает к трибуне. - Протестую! Все слышали: я высказался против атомной бомбы…
- О да, вы высказались даже против кремневого ножа! - восклицает Чьюз. - Вся штука только в том, что вы отказались поставить свою подпись под протестом против атомной бомбы. Вы считаете нас дикарями. Все мы одинаково в раздражении швыряемся тем, что попадется под руку: дикарям попадались под руку камни, нам - атомные бомбы - вот и вся разница! Но хотят ли современные народы швырять друг в друга атомными бомбами, как дикари камнями? Миллионы подписей под воззванием против атомной бомбы отвечают на этот вопрос. Вот вам ваш закон крайней необходимости, господин Безье.
