Поздней осенью я снова пришла на кладбище. Было холодно. Я думала, ничего не будет меня искушать, и никакая тварь не наскочит на меня.
Я пришла к крайней могиле в конце кладбища, и рядом оказалась новая, недавно выкопанная, еще без гроба.
Я заглянула в нее и поразилась – там спали змеи. Их было много. Видно, облюбовали могилу, как свое логово для зимней спячки.
– Скорей отсюда, – подумала я, – пока змеи не проснулись. Я быстро пошла от этого места, испугалась, увидев их. Даже листья шелестели под ногами, точно хищные змеи ползли за мной с шипением и злостью, что их увидели и потревожили их сон. Я побежала быстрей и быстрей… и вдруг упала.
Очнулась я утром рано. На кладбище было непонятно тепло и туманно. Из могил исходили белые дымчатые кресты. Сам дух кладбища исходил крестами.
23.08.14.
Знак от Александра Свирского
Папа съездил к мощам Александра Свирского на Лодейное поле, прикоснулся к его руке и привез мне от него кулончик-глазок.
– Теперь, – сказал папа, – Александр Свирский будет помогать тебе.
Я посмотрела на кулончик и подумала:
– Вот кто на меня смотрит. В нужную минуту он мне даст знак, моргнет своим глазком, и я пойму, что настала моя минута.
Папа сказал:
– Все время носи этот кулончик, потому что святой помогает очень многим.
С тех пор я никогда не разлучалась со своим кулончиком, спала с ним и крепко прижимала его к груди.
Кулончик-глазок был необычайно загадочен. Имел две стороны. На лицевой был глубокий старец Александр, а с обратной – крест с распятием. Старец сидел со свитком в одной руке, а другой – подавал.
Медальон был прозрачным, нагревался от тепла. И я думала, почему он такой двусторонний. То ли как ракушка, что крепко затворилась, то ли как медаль, что имеет две стороны, то ли как слово, которое можно прочитать спереди назад и задом наперед. Медальон просвечивался, и я подумала, что слово можно прочесть и между букв. Он казался маленьким датчиком, который может транслировать такие известия, которые вряд ли может услышать простой смертный. Я знала, Александр Свирский открывает мне глаза на неведомое.
Но страшный крест с распятием с обратной стороны предупреждал о тяжком возмездии. И я знала, за каждое деяние стоит плата. А если оно греховное – то и расплата.
Иисус мученически смотрел с креста, и мне казалось, я чувствую его страдания. Наверное, им не было конца. А я думала, когда же будет решительный момент, и все закончится. Но его не было.
Только однажды я выбежала в сад, сорвала цветок, было тепло и тихо. И я обнаружила, что креста с распятием на медальоне вдруг не стало. Наверное, иконка на медальоне сама отпала невзначай.
