Я сделала глоток вина:
– Мам, пап, я вас очень люблю. Но так случилось, что тогда по дороге в Портофино я встретила Алекса, и он занял весь мой мир, я не представляю теперь жизни без него, – сказала я, и на моих глазах появились слёзы.
– Доченька, – нежно сказал папа своей любимой малышке, мне, – ведь я был бы только счастлив, что ты встретила такую любовь, но Алекс был очень настойчив прошлым летом, и когда я ему в Портофино лично сказал, что меня не интересуют ни новые инвесторы, ни расширение, то через пару дней чиновник из лицензионной комиссии позвонил Льюису, что у нас якобы отзывают лицензию. А Льюис запаниковал, он вложил огромные деньги в нашу компанию, и когда звонит чиновник такого уровня, это пугает. Он из-за паники в этот же день пытался продать большую часть акций, это все увидели, и акции по наклонной в этот день пошли вниз, и это перед началом продаж «Альц Фри». Ты же помнишь, я работал днями и ночами, чтобы исправить сложившуюся ситуацию. И всё указывает, что этот звонок организовал Александр Родионов. Ники в этом не сомневается.
– Пап, поверь, пожалуйста, Алекс не такой. У него болеет отец Альцгеймером. Поэтому ему в какой-то момент в память о своём отце хотелось участвовать в твоём проекте, но он понял, что ты не хочешь новых партнёров, и просто отступил, он просто понял, что это не его. Он очень богатый, ему нет смысла мстить тебе или опускать твои акции, чтобы скупить их по низкой цене и в большом количестве. Ведь в день, когда акции упали сильно, он не купил ни одной, он вообще не купил за всё время ни одной акции «Робертс и Кейн Фармасьютикалс». А ещё, пап, я не доверяю Николасу, честно. Ты можешь ради меня сделать своё независимое расследование?
– София, Ники прекрасный менеджер, трудяга. А компания, которую он нанял, чтобы разобраться, что к чему – это вообще очень серьёзные люди. А потом, он член нашей семьи, он муж твоей сестры! Нет повода ему не доверять.
– Пап, я прошу тебя. Ты кому доверяешь, мне или Николасу?
– Действительно, Чарльз! – серьёзно сказала мама, она очень редко зовёт папу Чарльзом, обычно он «дорогой» или «любимый», если он Чарльз, значит, всё очень серьёзно, – София – наша дочь, и мы должны помочь нашему ребёнку.
– София уже не ребёнок! – констатировал мой папа. – Но ладно, я подумаю. Завтра, Ники сказал, будет полный отчёт, я всё внимательно почитаю и подумаю, что делать.
– Пожалуйста, папочка! – с надеждой и со слезами на глазах попросила я.
