Дул сильный ветер, скупо грело осеннее солнце. На каменистом берегу Большого Соловецкого острова сидели три девушки и тоскливо смотрели в море. Черные волны с шумом накатывались на берег. Кажется, во всем свете только и были что эти волны, небо и три женские фигурки.
– Хватит, – решительно сказала я и встала. – Что делать будем?
За последние два часа мы несколько раз задавали себе этот вопрос.
– Пошли на почту, что-нибудь узнаем! – снова сказала я, и мы пошли на почту.
– Регулярные рейсы закончились, а суда к нам не заходят, у нас и причальной стенки нет для транспорта, – отрапортовали почтовые работницы, – навигация закончилась, зимовать вам, барышни, на Соловках!
* * *
Из монастыря нас вежливо выпроводили, денег на постой не было, оставалось одно: снова вернуться к морю. Это был единственный путь домой.
Картина с тремя женскими фигурами на берегу повторилась, только солнце скрылось за тучами, стало еще холоднее и ветренее.
В сердцах все-таки теплилась надежда на чудо. И чудо произошло!
На горизонте появилась точка, которая очень скоро приобрела очертание и превратилась в судно, шедшее прямо на нас. Буксир-толкач «Р-40», как выяснилось позже, шел Северным морским путем и завернул на Соловки пополнить запасы пресной воды. Не сговариваясь, мы бросились к вахтенному, как только «Р-40» пришвартовался.
Второе чудо – нас берут на борт пассажирами до Петербурга.
– Поторапливайтесь, девки, сейчас баки зальем и отвалим!
Чемодан Поземовой остался в монастыре, Лидочка с Наташкой помчались в поселок.
Я осталась караулить нежданного перевозчика. На этом месте чудо едва не закончилось.
Оказалось, что отсутствие порта и оборудованного причала означает еще и отсутствие соответствующих служб обеспечения. Закачать пресную воду на борт было невозможно и неоткуда. Капитан дал команду к отходу. Команда торопилась домой, и морякам не было дела до трех ветреных девчонок.
Я вцепилась в швартовый конец. На крыло мостика вышел штурман с рупором и прохрипел:
– Девочка, брось веревку!
– Не веревку, а конец, – заорала я, – не брошу!
Мои глубокие познания морской терминологии удивили штурмана, и он отменил команду. Матросы снова заложили швартовы. Я взлетела на борт в ходовую рубку и там немножко поплакала. Так, на всякий случай. Все это возымело действие, и, дождавшись девчонок, мы вышли в море. Буксир шел в петербургский порт через Беломорско-Балтийский канал, и идти предстояло четверо суток.
